Писательница Инесса Давыдова

Пролог

Через приоткрытое окно с улицы доносился металлический скрежет мусороуборочной машины, который отвлекал и мешал сосредоточиться на цифрах. Полковник закрыл окно, выключил мобильный телефон и выдернул из розетки вилку внутренней линии связи. Время, словно высокоскоростной поезд, неумолимо приближало его к совещанию, а ему никак не удавалось свести показатели по области за квартал. Алексей Сергеевич вытер носовым платком со лба пот и тяжело вздохнул. Мысли как бродячие псы, слонялись где угодно только не в сводной таблице по раскрываемости. С самого утра, словно предчувствуя беду, сердце разрывалось от тоски. Вспоминалось детство, особенно та часть, в которой еще присутствовал отец.

«Сейчас бы накатить стопочку коньяку с Валеркой, да поговорить за жизнь», – подумал полковник и тоскливо посмотрел на фотографию старшего брата.

Генерал-полковник Валерий Сергеевич Архангельский, будучи директором федеральной службы исполнения наказания, в кабинете брата был не частым гостем. Его рабочий день был расписан по минутам. А после того как мать поселилась у брата в загородном доме, полковник и вовсе перестал с ним видеться. Сейчас он даже затруднялся вспомнить, когда же они встречались в последний раз?

«На крестинах внука! Точно... Как же давно это было...».

Настойчивый стук в дверь заставил полковника отвести затуманенный взгляд от разложенных на столе бумаг.

– Войдите!

В кабинет заглянул рыжеволосый дежурный по канцелярии лейтенант Долгин и скороговоркой произнес:

– Алексей Сергеевич, еще раз здрасти, что у вас с телефоном? Не могу дозвониться.

Долгин, хоть и часто стригся, но своей шевелюрой напоминал Антошку из мультфильма «Рыжий, рыжий, конопатый». Тот же фонтан торчащих волос, веснушки и задиристый нрав.

Архангельский поднял трубку, чтобы проверить есть ли гудок и тут же вспомнил:

– Я его отключил.

– Ой... да... забыл... вы же готовитесь к совещанию. Я чего хотел... вас просят пройти в комнату для допроса.

– Кто? – недовольно буркнул полковник.

Архангельский не любил, когда его отвлекали во время подготовки отчета, написание которого ему и без того давалось словно спорное завещание на смертном одре.

– Терентьев, – уточнил Долгин.

– Рогова допросили? – Алексей Сергеевич закрыл папку и, посмотрел на застывшего в дверях дежурного.

– Допрос еще не закончен, товарищ полковник. Сейчас задержанный беседует со своим адвокатом, – протараторил Долгин уже более официальным тоном и потер переносицу усеянную веснушками.

Архангельский чуть нахмурился, припоминая детали громкого дела, которое вел майор Терентьев. Серийный насильник и убийца, которого в правоохранительных органах прозвали Пауком, почти три года благополучно уходил от рук полиции, пока, наконец, не был пойман с поличным. Взглянув на часы, полковник подметил, что повторный допрос Паука длился почти два часа, и если Терентьев просит присоединиться, значит, в деле появились новые детали.

– Скажи, сейчас буду, – отозвался полковник и загрубелыми пальцами зачесал назад волнистые волосы с проседью.

Рыжая голова тут же исчезла, дверь кабинета плавно закрылась, приглушая торопливые шаги. Полковник убрал бумаги в выдвижной ящик стола, застегнул пуговицы на кителе и вышел в коридор. Увалистой походкой он пересек узкий побеленный коридор и стал спускаться по лестнице. Коллеги здоровались с ним за руку и приветственно улыбались. В следственном управлении полковника называли Архангелом, частично из-за фамилии, частично за отзывчивость и готовность всегда прийти на помощь. Сам он это прозвище не любил и каждый раз хмурился, когда его слышал.

На ходу полковник вспоминал, как три дня назад, во время задержания, опергруппе удалось спасти последнюю жертву Паука. Сейчас женщина была в безопасности и под присмотром врачей, но из-за перенесенных издевательств она ни с кем не говорила. Кардинально ее показания ничего бы не изменили – доказательного материала на маньяка было собрано достаточно, чтобы предъявить обвинение, но она могла рассказать детали преступления, которые убийца от следствия предпочел скрыть.

Спустившись по лестнице на первый этаж, полковник дошел до конца коридора и увидел борцовскую фигуру Михаила Терентьева. Майор курил, прислонившись к стене, и внешне казался совершенно спокойным, но наметанный глаз полковника сразу подметил ослабленный галстук и растертые до красна еще в юности поломанные уши.

– Ну? – Архангельский остановился в шаге от друга, демонстративно отгоняя рукой сигаретный дым. – Зачем позвал?

Терентьев пальцами затушил сигарету и качнул головой в сторону ближайшего кабинета. Архангельский с удивлением посмотрел на молчаливого майора, и вошел за ним в кабинет. Майор прикрыл дверь и быстро заговорил. Глаза его горели, как два тлеющих уголька, а голос от волнения периодически срывался и переходил на несвойственные ему высокие ноты.

– Он сам заговорил! Я начать не успел, а он все, как на духу!

– Он подписал показания? – Архангельский вопросительно посмотрел на Терентьева и, дождавшись от коллеги нервного кивка, добавил: – А теперь в двух словах.

– Его интересовал определенный типаж жертвы: красивая, молодая и, главное – она должна была быть женой или близкой родственницей высокопоставленного чиновника!

– Ну, положим, мы это и без него знали, – сказал полковник, тяжело опускаясь на скрипучий стул.

Он еще помнил, как на стоянке управления то и дело появлялись машины представительского класса с сопровождением, а на некоторых из них даже красовались правительственные номера. Чиновники требовали бросить все ресурсы на поиск пропавших родственниц и поимку маньяка, который как фокусник из раза в раз исчезал из расставленной ловушки.

– Где он их держал?

– Он назвал несколько адресов – судя по всему, частные дома в дачных поселках, где зимой почти никто не живет. Нужно будет проверить…

– Дальше…

– А дальше…, насиловал, пока не забеременеет. Потом запугивал обещанием найти, если вздумает кому-то рассказать и отпускал с одним условием – сохранить ребенка, – Терентьев сделал короткую паузу, набираясь решимости произнести самое ужасающее в деле Паука. – Если жертва не беременела, то он с ней жестоко расправлялся. Этот сукин сын настоящий больной урод! Дифференцированно подходил к этому делу, понимаешь? Убивал в зависимости от причиненных ему огорчений! Кого-то сразу, а кого-то неделями истязал!

– Поэтому убийства были такими разными, и поэтому мы не сразу поняли, что это один человек, – напомнил вывод следственной группы Архангельский.

– Да. Сказал, что одни женщины вызывали у него сочувствие, но были и те, кто открыто бросали ему вызов. Один раз, как он выразился, он даже испытал к жертве глубокие симпатии – но правила есть правила – она не забеременела и через три месяца цитирую: «Я любя задушил ее подушкой».

– Понятно, – оценивающе произнес полковник, – а где остальные тела? Ведь мы нашли не всех.

Майор вынул из кармана пиджака листок бумаги, протянул полковнику и на автомате потянулся за сигаретой. Заметив его жест, полковник бросил на него упреждающий взгляд. Прорычав, словно лев, которому после изнурительной охоты не дают насладиться собственной добычей, Терентьев закатил глаза к потолку, но все же убрал пачку сигарет в пиджак.

– Сколько ты уже не куришь?

– Месяц держусь, – ответил Архангельский и развернул листок. – Что это?

– Это список всех убитых им женщин.

– Что?! – полковник удивленно уставился на длинный перечень имен и фамилий. – Сколько их?

– Двадцать две, – весомо произнес майор и тут же добавил: – И это только список убитых.

Архангельский быстро пробежался по списку жертв и многозначительно взглянул на Терентьева.

– Представляю, каким будет список беременных...

– И как ты понимаешь, даже если он их назовет, они, вряд ли пойдут на сотрудничество. Никто не захочет выносить такое наружу... а их высокопоставленная родня…, – недоговорив, Терентьев красноречиво махнул рукой, предоставив полковнику самостоятельно додумывать дальнейший ход событий.

– Подумать только, сколько детей от этого маньяка живут сейчас внутри семей, как птенцы кукушки и отцы, ни сном, ни духом. Так... с этим все ясно. Он рассказал, где спрятал тела?

– Вот тут на сцену и выходит Архангел, – усмехнулся Терентьев и поднял руку, предвидя негативную реакцию полковника. – Прежде чем он назовет места захоронения, у него есть два условия…

– Какие еще условия?! – вскипел Архангельский. – Ты много таких списков видел?! Вот такой вот длины?!

Выдержав натиск полковника, Терентьев негромко проговорил:

– Он просит, чтобы раз в неделю его осматривал личный врач, говорит, болеет чем-то хроническим, и хочет, мол, до суда дожить. Это первое.

Архангельский кивнул, жестом руки поторапливая майора.

– И второе – он хочет поговорить с тобой лично. Без свидетелей.

– Со мной? О чем? – удивился полковник, его кустистые брови взлетели вверх, от чего лоб стал похож на гармонь.

– Я не знаю, – развел руками Терентьев, – дело ты не вел, в детали не посвящен. Сам не понимаю.

– Странно, – Архангельский обернулся на шум голосов в коридоре, – дело курирует Логинов, я ничего не решаю.

– Может, он знает про высокий пост твоего брата?

– Может, – допустил полковник и после паузы спросил: – А защита не против. Напомни-ка, кто у него адвокат?

– Наталья Демидова.

– Не слышал о такой.

– Молодая девчонка, – Терентьев пожал плечами, показывая тем самым свое удивление, – и как только не побоялась взять такого клиента. Ведь она с ним наедине не один час оставалась.

Почесав гладко выбритый подбородок, полковник поразмыслил, затем поднялся со скрипучего стула и решительно произнес:

– Я поговорю с ним. Послушаю, что он там надумал для себя выторговать.

Они вышли в коридор. Терентьев и тут же с нетерпением закурил, всем своим видом давая понять, что воздерживаться от дурной привычки больше не намерен. Архангельский скрылся за дверью комнаты, которую часто использовали для допросов. Через полминуты в коридор вышла высокая девушка с длинными волнистыми волосами цвета ржавчины. На ней был брючный костюм в мелкую серую полоску и белая блузка с плиссированным воротом. Это была Демидова, адвокат Паука. Улыбнувшись Терентьеву, она подошла к нему, уверенно покачивая бедрами и, вытащив из сумочки тонкую длинную сигарету, томно спросила:

– Не дадите девушке прикурить?

Майор расплылся в дерзкой улыбочке и потянулся за зажигалкой. Демидова ему понравилась еще в день ареста Рогова. Бойкая, самоуверенная, спортивная фигура, за словом в карман не полезет. Стоило ей поднять глаза на своего клиента, как тот мгновенно из удава превращался в кролика.

Адвокат прикурила, хитро прищурилась и ехидным тоном осведомилась:

– Боюсь показаться навязчивой, но где я могу выпить воды? В горле пересохло после вашего допроса с пристрастием.

– Хм... так уж и с пристрастием... – скопировал ее манеру разговора Терентьев и качнул головой в сторону лестницы.

Через полчаса в накуренном кабинете Терентьева адвокат притушила третью сигарету в пепельнице и посмотрела на наручные золотые часы усыпанные бриллиантами.

– Продолжим допрос? Хоть у меня это и первый клиент, дел от этого не меньше.

Терентьев тоже посмотрел на висящие над дверью офисные часы, вскочил как ужаленный и воскликнул:

– Забыл про Архангела!

– Кого?

Он галантно вывел Демидову из кабинета и побежал вниз по лестнице, предвкушая, что полковник сейчас изложит суть просьбы задержанного. Терентьев заглянул в комнату для допроса, но кроме Рогова и охраняющего его лейтенанта Софиева, в комнате никого не было. Увидев майора, Паук злобно осклабился, его лицо похожее на восковую маску перекосилось, словно от инсульта. Крепкое жилистое тело никак не вязалось с его возрастом – по паспорту Пауку было за шестьдесят. Он выделялся своей могучестью даже на фоне богатырской фигуры Софиева. Слегка сощуренные карие глаза смотрели на майора пронизывающе-колючим взглядом, от которого хотелось врезать извергу промеж глаз. Майор живо представил, как в считанные секунды расправляется с противником на татами и от этой фантазии ему немного полегчало.

– Где полковник? – быстро спросил Терентьев у вскочившего при его появлении лейтенанта.

– Ушел, – Софиев покосился на Рогова, и добавил: – Минут десять назад.

Губы задержанного дрогнули, расплываясь в мерзкой широкой улыбке и оголяя пожелтевшие от курения крупные зубы.

Терентьев выскочил в коридор и двинулся в сторону кабинета полковника. Самодовольная ухмылка Паука навязчиво вертелась перед глазами, распаляя любопытство майора. Что же он сказал полковнику? Зачем понадобился именно Архангел?

Когда он проходил мимо выходящего на служебную стоянку окна, на улице прогремел выстрел. От неожиданности Терентьев вздрогнул и быстро огляделся по сторонам.

– Кто стрелял?! – крикнул он в пустоту коридора, в надежде на то, что его кто-нибудь услышит, но кругом стояла звенящая тишина.

Терентьев рванул на стоянку и едва не столкнулся с вбегающим в здание Долгиным. Его и без того непослушные кудрявые волосы стояли торчком, как после удара током. В глазах читался ужас. Еле переводя дух от быстрого бега, он с отчаянием выпалил:

– В машине!

– Кто стрелял?!

– Кто стрелял? – растеряно повторил лейтенант и тут же ответил: – Архангельский!

– В кого?!

– В кого? Он… там... он... застрелился! В машине!

Оттолкнув растерянного сотрудника, Терентьев выбежал из здания. Мертвенно бледный лейтенант медленно сполз по стене, рукавом вытирая влажные от слез щеки.

– Архангел застрелился... Почему? – растеряно бормотал он.

Рядом с машиной Архангельского, нервно заламывая руки, стояла бледная как полотно сотрудница бухгалтерии. Ее остекленевший взгляд был прикован к безжизненному телу полковника. Первым, что увидел Терентьев, была кровь вперемешку с частицами мозгового вещества. От выстрела окровавленная щека полковника впечаталась в боковое стекло, демонстрируя выходное отверстие от пули, которая пробила стекло и застыла под ногами оцепеневшей женщины. Тонкие струйки крови капали на мобильный телефон, который полковник в предсмертной судороге крепко сжал в ладони.

Не в силах пошевелиться Терентьев встал как вкопанный. Дыхание сдавило, к горлу подкатил ком и перекрыл голосовые связки. Звуки перешли на низкую частоту, от чего он не узнавал голоса своих коллег, быстро прибывавших на служебную стоянку. Чья-то рука тяжело опустилась на плечо, майор как в замедленной съемке повернул голову. Рядом стоял его начальник, полковник Логинов и командным голосом отдавал приказы.

– Очистить стоянку от посторонних! Вызвать экспертов и медиков! Никто не покинет управление до моего особого распоряжения! Задержите всех свидетелей и препроводите в мою приемную, – затем повернувшись к Терентьеву, он понизил голос и добавил извинительным тоном: – Миша, тебя, как понимаешь, я на это дело назначить не могу – вы были друзьями, поэтому расследование возглавлю я сам.

Майор хотел возразить, разомкнул слипшиеся губы, но так и не смог ничего произнести. По позвоночнику пробежала леденящая волна, которая сковала не только тело, но и разум. Разум отказывался верить в то, что видели его глаза.

Нет! Этого не может быть! Только не Архангел! Зачем? Немыслимо, нереально, неправильно!

 

Все книги на ЛитРес:

ttps://www.litres.ru/inessa-rafailovna-davydova/

Вступайте в мои группы в социальных сетях:

https://www.facebook.com/inessa.davydoff

https://ok.ru/group53106623119470

https://vk.com/club135779566