С каждым шагом, что приближает нас к спальне, смелость ее покидает.
-
Просмотров: 924
Отрывок из трилогии "Верона"
Вера
Такси останавливается у дома Руссо, он кидает водителю: «Жди», — и выходит. Я спрашиваю, сколько мы должны, и отдаю последние деньги. Он резко оборачивается, видит, что я иду за ним, с облегчением выдыхает, но настроение тут же меняется.
— Что ты делаешь?! Я сказал тебе ждать!
Мимо проходят жильцы дома и с любопытством на нас поглядывают.
— Лично мне ты ничего не сказал, — огрызаюсь я. Достало его дурное настроение. Не собираюсь самый романтичный день в жизни разделить со «Злым Руссо».
— Я хотел взять паспорт, отлить и вернуться! У нас регистрация через два часа!
— Никуда мы не летим!
— Я уже понял! — кричит он в ответ и скрещивает руки на груди. — Ты передумала! Я так и знал!
— Нет, не передумала! Но как ты собираешься заниматься... этим... в таком состоянии? — перевожу дух и смотрю ему прямо в глаза. — Ты хочешь меня наказать, а не любить!
Руссо разворачивается и идет к подъезду, я за ним. Проходим через просторный холл к лифту. Он нажимает на кнопку вызова и кидает на меня гневный взгляд. Я уже жалею, что вышла из такси. Нужно было ехать в аэропорт. За три часа полета он бы отоспался и пришел в себя. Вот так всегда: сначала делаю, потом думаю.
В квартире тишина, слава богу, Марии нет. Мы оба не в том состоянии, чтобы объяснять посторонним, что происходит. Руссо скидывает куртку на пол и в байкерских ботинках плетется к бару, собирая по пути все дверные косяки. Откупоривает бутылку виски и выпивает прямо из горла одну треть. Не знаю, что на меня нашло, но я повторяю его действия. Тоже скидываю куртку на пол, достаю бутылку красного вина и ухожу за штопором и бокалом на кухню.
— Что ты задумала? — рычит он, когда я с жадностью опустошаю половину бокала.
— Мы в разных весовых категориях, — вспоминаю его выражение и показываю на выпивку.
— Поверь, если ты выпьешь с мое — умрешь.
— Даже не сомневаюсь! — огрызаюсь я.
Алкоголь печет желудок и разливается по телу. Он сидит на полу у противоположной стены, левая сторона освещена языками пламени от биокамина. Узкие черные джинсы с множеством молний и карманов плотно облегают стройные ноги. Чернющие, почти сросшиеся на переносице брови нависают над зелено-изумрудными глазами и придают его взгляду свирепости. Я разглядываю каждую черточку лица. Не могу судить тех девчонок, что вешаются ему на шею, он любую доведет до сумасшествия, только глянув вот так.
Эта мысль охлаждает меня как ледяная прорубь. Я одна из многих! Как я могла попасться в лапы этому сердцееду? Ведь клялась, что никогда этого не сделаю. А что на деле? Помчалась за ним как выдрессированная собачка и заливаю в себя вино! Надо бежать отсюда! Рука уже тянется к куртке, и, конечно, он как радар улавливает мое настроение и стягивает с себя футболку и ботинки.
— Доводи дело до конца, детка, — в голосе чувствуется издевка.
Смотрю на его татуировки, задерживаюсь на надписи VERONA. Он тянется к поясу джинсов, расстегивает пуговицу, медленно тянет вниз бегунок молнии. Я облизываю губы и передергиваю плечами. Этот гад знает, что делает со мной. Господи, какой же он красивый! Да мне никогда от него не уйти. Нет ни одного шанса.
Наливаю себе третий бокал. Напьюсь в стельку и неэротично заблюю его гостиную. Будет знать, как надо мной издеваться!
— Смотрю, ты настроена решительно! Чего именно ты хочешь, Верона?
Как же я его ненавижу! Господи, да кому я вру?
Когда фокус восстанавливается, смотрю на Руссо, внутри разгорается пожар. Делаю к нему шаг, но он жестом останавливает меня.
— Стой там! Снимай с себя все! Хочу видеть тебя обнаженную!
Начинаю раздеваться. На пол летят брюки, топ, нижнее белье. Почему-то я нисколечко не стесняюсь, словно он единственный, кто имеет право на меня смотреть. Сейчас мы подошли к черте, которая олицетворяет рубеж между старыми и новыми отношениями. А может, их поделила ссора...
— Ложись на пол, детка, — хрипло просит он, — раздвинь ноги!
Я повинуюсь. Его грудь вздымается от частого дыхания. Он больше не пьет, это хорошо, иначе мне пришлось бы его догонять.
— Хочу посмотреть на нее, — его голос дрожит от волнения, он подползает ко мне ближе и раздвигает ноги шире. Слышу его громкий стон. — Я ведь вижу ее такой в последний раз!
Градус волнения зашкаливает, не могу больше сдерживаться.
— Только прощу тебя… ты сейчас пьян… я немного из-за этого нервничаю… пожалуйста, будь со мной нежным.
Он вскидывает голову, будто получил пощечину, убирает со вспотевшего лба слипшиеся волосы, глаза сверкают от ярости. Боже, что я такого сказала?
— Зачем мне быть с тобой нежным?! — кричит он. — Чтобы потом кто-то другой, не я получал удовольствие?!
Его слова полоснули по сердцу как лезвие. Ни думать, ни действовать адекватно я уже не могла. Вскакиваю, быстро натягиваю белье и топ.
— Другой?! Для тебя это разовый секс? Какая же я безмозглая дура! — хватаю брюки, нога со второй попытки попадает в брючину. — Знаешь, для этого у тебя есть, как ты их называешь? Чиксы! А я подожду того самого!
Хватаю куртку, выскакиваю из гостиной и бегу в холл. Он за мной. Надеваю туфли, ловлю на себе его ошарашенный и затуманенный взгляд.
— Давай, беги! — подбадривает он меня. — Ты всегда бежишь!
Я знаю, кому на самом деле обращены эти слова, но не позволю проводить параллель между собой и его бывшей. Решаю ему все высказать, терять уже нечего. После такого мы уже точно не будем вместе.
— Это я-то бегу?! — толкаю его в грудь, он ударяется спиной о стену. — Я призналась тебе, что люблю! Я только что готова была отдаться тебе! И я бегу? Нет! Это ты меня все время отталкиваешь! Потому что знаешь: если займешься со мной любовью, не сможешь убежать, как от тех других! И тебя это злит и пугает! Привык сам решать, с кем быть и когда! А со мной у тебя так не получается! Потому что ты не можешь контролировать свои чувства. Мы любим друг друга! Только у меня хватило смелости признаться, а тебе — нет! Говоришь, что каждый раз, когда ты близко, я тебя отталкиваю? Это ты все делал, чтобы меня оттолкнуть! Не говорил о своем прошлом, о Лилианне, о делах и компаньонах, не знакомил с друзьями! Это ты не впускаешь меня в свой мир!
Открываю входную дверь. Его телефон разрывается, но он игнорирует звонок и не сводит с меня глаз.
— Ты так часто крал любовь на час, что даже не в состоянии отличить истинные чувства от притворных! Но у меня-то глаз не замылен! Для меня ты был единственным! Я была уверена, что ты и есть тот самый, кого я ждала.
Выхожу из квартиры, иду к лифту, он идет за мной босиком, в одних трусах, и смотрит, будто впервые видит.
— У тебя был не один шанс рассказать мне все, но ты этого не сделал. Даже про бутик и Катю! Я уже не говорю про Лилианну! Только во время ссоры я узнала, что ты делал ей предложение! Ты словно ударил меня ножом в спину! Ты мне не доверяешь! Каждый раз затыкаешь, словно я собачка приблудная! — нажимаю на кнопку вызова лифта. — Я и похожа на твою собачку! Стоило тебе поманить, как я, забыв обо всем, побежала за тобой! Но теперь все, Руссо! Теперь действительно все!
Прижимаю ладони к пылающим щекам. Только бы не заплакать! Пытаюсь отвлечь себя. Как я доберусь до коттеджа, если последние деньги отдала таксисту? Но потом решаю попросить Софу вызвать и оплатить такси по кредитной карте. Ощупываю карманы куртки, телефон на месте. Двери лифта распахиваются, захожу в кабину. Руссо провожает меня потрясенным взглядом. Этот взгляд — последнее, что я вижу перед тем, как закрываются двери.
— Ты права, Верона! Я не тот, кто тебе нужен! Прощай! — слышу я через закрытые двери, потом два сильных удара.
Вздрагиваю и прижимаюсь к дальней стене. Лифт едет вниз, я даю волю слезам. Мне кажется, что мой плач разносится по всем этажам. Боже, как же больно! Спускаюсь по стенке на пол. Лифт останавливается на первом этаже, двери распахиваются. Сижу на полу, не могу пошевелиться, и как назло вокруг никого, кто бы вывел меня из оцепенения. Тело больше не принадлежит мне, я словно в невесомости. Двери лифта закрываются, свет в кабине гаснет.
Через минуту истошный крик Руссо разрывает тишину.
— Верона! Верона!
Слышу, как он мечется по вестибюлю, открывает двери, видимо, заглядывает к консьержке и выглядывает из подъезда. Сижу тихо, как мышка. Не знаю, сколько прошло времени, пока он меня искал, казалось, целая вечность.
Наконец-то двери лифта открываются. Запыхавшийся Руссо с дикими глазами врывается в кабину, одним рывком поднимает меня с пола и впивается в губы. Мне не хватает воздуха, я задыхаюсь.
— Детка, я твой, тот самый! Но я так зол на тебя!
Аристарх
— Приму душ, — говорю Вероне, когда буквально втаскиваю ее назад в квартиру, — только не сбегай!
Она еле заметно улыбается, видать, уже не злится. Мою погоню Верона оценила, но, честно говоря, увидев, в каком она состоянии, думал, меня не просто пошлют, а раз и навсегда вычеркнут из жизни.
Меня ушатывает, как при качке. Встаю под холодный душ. Нужно протрезветь, пока еще дров не наломал! То я злюсь на нее, то хочу ее до спазмов. Тру лицо ладонями. Надо протрезветь! Она хочет, чтобы я лишил ее девственности! Сейчас! Черт! У меня это тоже впервые! Кажется, она права, я волнуюсь больше, чем она!
Что я ей такого сказал, что она так резво рванула к лифту? Ничего не помню! Помню, что говорила она, но собственные слова потонули в алкогольной трясине. Вроде лежала передо мной голая, вдруг разозлилась, заплакала и начала одеваться!
Холодные потоки воды уносят все сомнения. Ладно, детка, я сделаю, как ты хочешь! Черт! Я постараюсь, хотя не знаю наверняка!
Дверь открывается, Верона на ходу снимает одежду и просит сделать воду потеплее. Прижимаю ее к себе.
— Детка, мне так жаль. Я наговорил черт-те чего, прости! Я так не думал, просто злился, — мои руки на автомате намыливают ее гелем для душа.
— Никаких больше разговоров. Они нам не помогают. Только делают больно. Я хочу тебя, милый, очень хочу.
Сэм дергается как бешеный, из груди вырывается рык.
— Поцелуй меня!
Наклоняю голову. Она впивается в мои губы. Ее пальцы так нежно скользят по Сэму, что аж дух захватывает. От одной мысли, что так теперь будет всегда, внутри разливается бальзам.
— Скажи, что любишь меня! Хочу это слышать снова и снова! — требую я и трясу ее за плечи.
Черт! Меня еще никогда так не штормило! Обычно это из меня тисками вытягивали признание!
— Что с тобой, Руссо? — она заглядывает мне в глаза.
— Просто скажи, мне это нужно!
Глаза неотрывно следят за ее мимикой. Что она сейчас думает обо мне? Что я шизоид?
— Я люблю тебя! Ты для меня все! Ты — моя жизнь! Мое дыхание! Мой тернистый путь! Глядя на тебя, каждый раз задаюсь вопросом: «Почему именно я?» Вокруг столько красивых женщин, а ты выбрал меня.
Я удивлен, не знал, что она думает обо мне в таком ключе. Ведь я зеркалил ее сомнения. Почему я?
— Пойдем! — она тянет меня из душа.
— Ох, детка, если бы ты знала, что тебя ждет, не была бы так смела.
Она хватает фен и пытается высушить волосы, руки дрожат. Говорю, что высушу сам, забираю у нее фен и терпеливо высушиваю каждую прядь волос. Все это время она изучает мое отражение в зеркале.
Выходим из ванной. Выключаю телефон и веду Верону в спальню. Чувствую, как она напряжена. С каждым шагом, что приближает нас к той самой минуте, смелость ее покидает.
— Ложись на спину, — подвожу ее к кровати.
Она дрожит, то ли от возбуждения, то ли от страха. Ложусь сверху. Мои руки скользят по ее груди.
— Детка, вся боль в голове. Чем больше будешь бояться, тем больнее будет. Поняла?
Проклятье! Откуда мне знать?
— Я не боюсь!
— Прости меня, детка... — не даю ей опомниться и направляю Сэма туда, где только что царили спокойствие и безмятежность.
Все книги на ЛитРес:
https://www.litres.ru/inessa-rafailovna-davydova/
Самое интересное: https://zen.yandex.ru/inessadavydova
Вступайте в мои группы в социальных сетях:
https://www.facebook.com/inessa.davydoff
https://twitter.com/Dinessa1
https://ok.ru/group53106623119470