Писательница Инесса Давыдова

Кира уже успела заскучать, когда сработал электронный замок. В кабинет, в сопровождении Сото, прихрамывая на левую ногу, вошел мужчина лет сорока в синем костюме и бледно-желтой водолазке. Он протянул ей руку и уже знакомым баритоном представился:

– Доктор Расмус Бирк. Добро пожаловать в мое убежище.

Наконец-то она смогла разглядеть его лицо. Это был приятной наружности мужчина с трехдневной щетиной и тяжело спадающей по обе стороны лба челкой. В темно-русых волосах серебрилась седина. Под очками в черной оправе она увидела те самые выразительные и блестящие глаза. Сегодня они не сияли от радости, а были холодны как лед. Правильные черты лица, напоминали античного воина. Его можно было назвать красивым, пока он не повернулся к ней вполоборота, приглашая сесть в кресло. В профиль его лицо напоминало полумесяц, так сильно выступали вперед лоб и подбородок с ямочкой.

– Это вы меня простите, приехала к вам без предварительного звонка, – с несвойственной ей любезностью ответила Кира и протянула ему руку.

Рукопожатие получилось крепким и долгим, как будто они были противниками на ринге и перед поединком хотели помериться силами. Его рука была горячей и жесткой. Цепкие пружинистые пальцы обвились вокруг ее ладони и не собирались ослаблять хватку. Она подняла на него удивленные глаза и почувствовала исходящую от него неприязнь. Внимательно разглядывая свою гостью, доктор продолжал ритмично пожимать ей руку, следя за ее реакцией. Казалось, его абсолютно не заботило, что она о нем подумает. Она тоже не собиралась ему уступать и в унисон сжимала его ладонь. Через минуту его лицо скривилось в маниакальной ухмылке, от которой у Киры по коже пробежали мурашки. Она резко одернула руку и села в предложенное кресло.

– Шеф объяснил вам суть совместной работы?

– В общих чертах, – растеряно отозвалась Кира, смотря на доктора снизу вверх, она все еще не могла прийти в себя от его зловещей гримасы.

– Ясно. Уж не знаю, по какой причине Андрон поручил вам эту работу, но уважаю его решение и вынужден смириться, – он опустился в соседнее кресло, выставил перед собой трость и накрыл хромированный набалдашник в виде черепа двумя ладонями. – Вы будете вхожи в мой дом, а здесь действуют свои правила: ни при каких обстоятельствах вы не должны говорить о деле с посторонними. Только мы с Сото можем выслушать ваши пожелания или предположения. Вы и мой помощник будете на постоянной связи. Для составления профиля я могу затребовать у вас любой материал, а вы должны предоставить его в кратчайший срок или переслать по безопасному каналу. Подчеркиваю, любой материал.

Кира фыркнула и, не сводя насмешливого взгляда с консультанта, спросила:

– А если такой информации у меня не будет?

– Подключите своего шефа, – надменно прошипел Бирк.

Майор раздражала заносчивость и самоуверенность доктора, она смотрела на него с недоверием и надеялась, что это их первая и последняя встреча.

– Убойный отдел к расследованию вас не допустит, – Бирк гордо вздернул подбородок. – Я не уверен, что профиль, который я им предоставлю, будет принят всерьез, скорее всего, его положат в папку и забудут. Хороший психолог-криминалист – большая редкость. В России пока не научились работать с профайлерами. Но и здесь прогресс не стоит на месте. Еще год назад трудно было представить создание отдела бихевиоризма.

Кира была не согласна с доктором, но решила промолчать.

– В отличие от других стран, в России пока нет ВУЗов, в которых бы готовили профайлеров. Поэтому можно смело сказать, что вы некомпетентны в своем новом ремесле, – он заметил, как гневно блеснули ее глаза и улыбнулся. – Мы с Сото будем вести свое собственное расследование и делиться с вашей группой его результатами, но только теми, что будут иметь доказательную базу. Но ваш шеф и, конечно же, вы будете посвящены во все детали нашего расследования.

Еще час назад, Кира думала, что ее практически отстранили и вытеснили из группы, а выходит она оказалась в эпицентре двойной игры. Бирк будет вести свое расследование? Да кто ж ему позволит? Митяева мысленно хмыкнула и представила, что будет с Лимоновым, если Ткаченко, который всеми силами пытается выжать его из управления, узнает, про намерения Бирка.

Доктор сделал еле заметный жест, его помощник, нажал на кнопку пульта управления. На противоположной стене включились плазменные экраны, на которых замелькали фотографии. Кира сразу узнала спальню Богатыревых. Она хотела высказать свои предположения, но в этот момент Сото нажал несколько кнопок на другом пульте и стол, ранее вызвавший у нее любопытство, загорелся голубым свечением.

– Я просмотрел вчера видео, мое внимание привлекла спальня. Что вы можете сказать о действиях убийцы?

Кире показалось, что ее тестируют, доктор уж точно имел свои соображения на этот счет, так уверенно и надменно он держался.

– Ну же, сосредоточьтесь на деле. Мне нужно чтобы вы внимательно посмотрели на этот кадр, – раздраженно сказал Бирк, поднялся с кресла и подошел к экрану.

Кира машинально кивнула, но выполнить его просьбу было совсем непросто. Сквозь голубое свечение, как по волшебству появилась голограмма двухэтажного дома Богатыревых. Сото ловко управлял изображением, сначала оно сделало круговое вращение, демонстрируя дом со всех сторон, а затем появились две красные точки, одна в подвале, в котором были убиты жертвы, а другая в спальне. С большим трудом Кира отвела взгляд от голограммы и снова посмотрела на экран монитора.

– Спальня была единственной комнатой, которую он обезобразил. Он мочился на кровать и обмазал стены кровью жертв. Из чего можно сделать вывод, что он имел претензии к самому Богатыреву или его жене. Вы сами сказали, что ей досталось больше всех. Если учесть, что Богатырев украл миллионы у простых граждан, легко предположить, что кто-то из них мог озлобиться и отомстить. Но я бы не стала исключать и тот факт, что до замужества жена Богатырева была актрисой, на мой взгляд, не особо талантливой, но большой любительницей тусовок. У нее были гражданские браки, громкие неудачные романы и армия поклонников. Среди них спокойно мог затесаться психопат с неадекватной реакцией.

Подробный и, по мнению Киры, обстоятельный ответ не произвел на присутствующих никакого впечатления, через секунду она поняла почему.

– То есть вы склонны верить желтой прессе, а не уликам? – ехидно спросил доктор, уголки его рта нервно дернулись, лицо исказилось в злобной гримасе.

На лице его помощника расползлась довольная ухмылка.

– Меня не удивит, если подобные выводы сделает следователь-новичок, но для аналитика отдела бихевиоризма это слабовато и даже глупо, – отчеканил доктор, у него задергалось веко на правом глазу. – Задам наводящий вопрос: почему сейчас? Почему с жертвами не расправились раньше?

– Потому что Богатыревы вернулись в Россию год назад и не все об этом знали, – краснея, ответила Кира. – Пострадавший от банковских махинаций Максима Богатырева мог затаить злобу и ждать. Нужно вооружиться списком клиентов банка и проштудировать фамилию за фамилией.

– Опять вы за свое, – с сарказмом выпалил Бирк. – Если верить вашим обожаемым газетенкам, которыми вы так усердно обложились в машине...

Кира насторожилась, похоже, пока она сидела в кабинете, доктор прогулялся до гаража и осмотрел ее автомобиль.

– ...Богатырев был чуть ли не самым главным подозреваемым в деле о мошенничестве. Но мы-то знаем, что это не так. Скорее, он был подчиненным, выполняющим указания управляющего банком. Почему злость распространилась только на директора по развитию? Почему не обрушить возмездие на управляющего, который и был виновен в отмывании денег и банкротстве?

– В последний год перед банкротством Богатырев был так же председателем кредитного комитета, – не сдавалась Кира. – Он лично подписывал выдачу крупных займов физическим и юридическим лицам, а так же отказы.

– Какая же вы упрямая! – воскликнул Бирк. – Тогда следующий вопрос: почему убивать так зверски? И почему всю семью? Если зуб был на Богатырева, почему больше всех досталось его жене? Ведь муж был уже мертв, когда с жены живьем сдирали кожу. Откуда такая жестокость? Culpa poena par esto.[1]

Кира потупила взгляд и задумалась, но тут же нашлась:

– И мы возвращаемся ко второй моей версии. Отвергнутый любовник. Вы так не думаете?

– Нет, – не скрывая разочарование, резко бросил Бирк, его лицо снова перекосилось в зловещей гримасе. – Я так не думаю, но чтобы работать с вами дальше, мне важно понять, как мыслите вы и почему делаете подобные выводы.

Кира была не из слабонервных и изо всех сил старалась внешне не реагировать, хотя метаморфозы на лице Бирка были способны ввергнуть кого угодно в панический ужас.

– И все же моя версия: мы имеем дело с обиженным дольщиком или с тем, кому отказали в кредите, что повлекло за собой последствия. Возможно, убийца лишился из-за этого семьи. Он считал жену предательницей, поэтому выместил на жене Богатырева свой гнев, – выпалила Кира и с вызовом уставилась на Бирка.

– Повторюсь: тогда бы он не стал убивать детей. Насколько я понял, вы не слушали моих выводов на месте преступления, – жестко произнес доктор.

– Я слушала, но не согласна с ними.

Пока они кидали друг в друга реплики как мячики от пинг-понга, Сото пристально следил за мимикой своего патрона. Когда напряжение достигло допустимого предела, он вмешался в разговор.

– Вы должны мыслить шире, – спокойно сказал он Кире, поправил очки на переносице и многозначительно посмотрел на Бирка.

Тот понял намек и перестал ухмыляться. Вернулся в кресло, выставил вперед трость и принял прежнее положение рук. Теперь его голос зазвучал размеренно, без резких выпадов.

– Чтобы понять действия убийцы нужно учитывать три фактора. Первое – орудие убийства. Второе – мотив. И я говорю об истинном мотиве, а не о той глупости, которая пришла вам и вашим коллегам в голову. И третье – куда делась шестая жертва? Или это все-таки была не жертва, а сообщник?

От удивления брови Киры поползли вверх, от чего на лбу образовались продольные морщины, которые пришли в движение словно волны. Она переводила пытливый взгляд с доктора на его помощника, пытаясь понять, какие улики навели их на подобную мысль.

– Нет никакого основания, думать, что в комнате была шестая жертва.

Бирк расплылся в самодовольной улыбке, словно только что все внешние раздражители вмиг улетучились. Это был триумф дня. Он даже не пытался скрыть своего удовольствия, откровенно разглядывал ее и наслаждался маленькой победой.

Сото вывел на экран несколько фотографий, на которых был запечатлен подвал с разных ракурсов. Бирк показал лазерной указкой на угол стены и сказал:

– Этот кусок стены абсолютно чист. Вы должны были это заметить с самого начала. Единственное место в подвале, на котором нет следов крови, потому что там, на протяжении всего времени, сидел кто-то, кто наблюдал за казнью, а после встал и вышел за убийцей. Сначала я подумал, что там могла сидеть собака, поэтому ничего не сказал о шестой жертве. Вчера мы с Сото провели реконструкцию.

Помощник вывел графическое изображение на экран, Кира увидела контур силуэта, который могла оставить собака крупного размера.

– Это очертания взрослого ротвейлера, – пояснил Сото, рядом появилась вторая картинка, – а это единственное чистое пятно на стене.

Очертания собаки и след на стене с места преступления не совпадали. По контуру, который обвел Сото, можно было предположить, что в подвале был либо взрослый человек с хрупким телосложением, либо подросток. Между бровями Киры залегла глубокая складка, она скрестила руки на груди и задумалась. Выходит, там действительно был еще один человек.

– Так сообщник или жертва? – уточнила она, прощупывая почву, насколько Бирк продвинулся в этом направлении.

– На этот вопрос и предстоит ответить, – опережая босса, отозвался Сото и вывел на экран еще несколько фотографий.

Это был крупный план ранений всех жертв.

– Теперь об орудии убийства, – продолжил Сото. – Обратите внимание на характер повреждений. Такие раны оставляет мачете.

– Мачете? – удивленно переспросила Кира.

На экране появилась новая серия фотографий. Это были разрубленные чернокожие тела. На земле в грязи лежали матери с мертвыми младенцами на руках, истерзанные старики и дети школьного возраста. Разглядев фотографии, Кира неосознанно прикрыла рот рукой. Зрелище было жуткое. Создавалось впечатление, что детей уничтожали намеренно, чтобы искоренить племя на корню.

– Это Руанда. 1994 год. Геноцид племени тутси. Посмотрите, какие схожие раны у этих людей с нашими жертвами. Вам не кажется странным такой выбор орудия для вашей страны?

По заданному вопросу, Кира поняла, что Бирк не является гражданином России. Видимо, из-за этого возникли разногласия между полковником Лимоновым и заместителем начальника следственного управления Ткаченко. Как удалось Лимонову утвердить Бирка консультантом? Вот в чем была загадка. И она была похлеще выбора оружия убийства. Немыслимо даже себе представить, чтобы гражданин другой страны, мог появиться на месте преступления, снимать свой собственный видеоматериал и составлять профиль убийцы, по которому официальные органы будут вести дальнейший поиск преступника. А недавние слова Бирка о том, что он собирается вести собственное расследование сейчас для Киры были просто фантастикой.

– Случись такое убийство в Африке или Южной Америке, это не вызвало бы никакого удивления, но в России... да еще с таким характером ранений... – Бирк постучал три раза тростью о пол, – это нонсенс.

– Убийцу следует искать среди наемников, побывавших в горячих точках в Африке, Латинской Америке или в Юго-восточной Азии, – пояснил Сото.

– Я бы сконцентрировался на Африке, – добавил Бирк и посмотрел на часы. – К сожалению, больше времени я вам уделить не могу. Сото передаст вам мой предварительный профиль. Жду вас завтра в два часа.

 

†††

            К обеду конференц-зал, где проводились опросы свидетелей, пропитался сигаретным дымом и стойким запахом пота. Несмотря на теплую весеннюю погоду, помещение все еще отапливалось. Громов поднялся со стула и распахнул окно, ветер ворвался свежей прохладой.

В дверь несмело постучали, на пороге появилась молодая женщина с длинными кудрявыми волосами. С первого взгляда было понятно, что она находится на третьем триместре беременности.

– Здравствуйте, меня зовут Людмила Ширяева, – робко произнесла она почти детским голоском, – мне сказали, что нужно явиться в управление для дачи показаний.

Женщина была сильно взволнованной и выглядела беззащитной. Глядя на ее хрупкое телосложение, невозможно было поверить, что она способна выносить ребенка.

– Проходите, пожалуйста, – тут же отозвался Громов и невольно вспомнил время, когда они с бывшей женой ждали рождения дочери.

Оба следователя как по команде засуетились. Громов закрыл окно и выбросил окурки из пепельницы. Токарев помог снять полупальто просторного покроя и придвинул свидетельнице широкое кресло. Когда молодая женщина со стоном разместилась в кресле и вытянула ноги, Громов из вежливости спросил:

– Скоро вам рожать? – ему не хотелось, чтобы их разговор сразу перешел на тему жестокого убийства.

– Через три недели, – выдохнула с облегчением Людмила, по ее лицу было заметно, что она нервничает и чувствует неловкость, – но лучше бы завтра. Сил моих больше нет.

– Мы хотели бы поговорить о последних днях Богатыревых, а так же о вашей работе на эту семью, – быстро произнес Токарев. – Вы раньше ведь были няней младшей дочери?

– Сначала я нянчила Лешу, а когда родилась Люся, присматривала уже за двоими. У Ольги была послеродовая депрессия. Она постоянно спала в своей спальне за закрытой дверью. Старшая дочь Ларочка тянулась к ней, но та была холодна как айсберг. После лечения постепенно оттаяла и стала подпускать детей. Лечение длилось не один месяц. Тогда-то Максим и спутался с этой грымзой... – сказала Людмила и осеклась.

Следователи насторожились.

– С какой грымзой? – спросил Токарев.

Свидетельница тяжело вздохнула и потупила взгляд, поняла, что проговорилась, но сказанного не вернешь.

– Ну, эта, как ее... Светка, будь она неладна. Хозяйка как узнала об их шашнях, сразу ее уволила.

– Кто такая Светка? – уточнил Громов.

– Светка Лапина, тогда она работала у них в коттедже на Рублевке. Еще до банкротства.

Громов уловил, что слово «тогда» подразумевает продолжение и спросил:

– А сейчас?

– После того как они вернулись, прошел слух, что она начала работать у Максима бухгалтером в новой фирме.

Токарев придвинул к себе папку и открыл список фамилий всех сотрудников фирмы Богатырева. Найдя фамилию Лапиной, он поднял глаза на коллегу и еле заметно кивнул.

– Какой из нее бухгалтер? – усмехнулась Ширяева. – Она и образования-то не имела. Три класса полкоридора. Ольга поначалу-то боролась с ней, а потом плюнула и сама роман закрутила. Нда... дела...

Следователи переглянулись и поняли, что пришла именно та, кто поможет разобраться с закулисьем жизни Богатыревых.

– И с кем же? – уточнил Токарев.

– Да с доктором этим... как его... Фамилию никак не могу запомнить.

– Мадецкий? – подсказал Громов.

– Да! – воскликнула Ширяева. – Артур. Постоянно крутился возле хозяйки. Особенно после того как она родила третьего ребенка. Злые языки поговаривали, что он вовсе не от Максима, но это не так, Ольга забеременела еще во Франции.

– Вот как? – удивился Токарев и быстро стал делать пометки в блокноте.

– Да, после появления этого доктора в семье стало тихо, а то скандалили так, что весь дом кувырком.

– В последнюю неделю были в доме люди, которых вы раньше не видели?

Ширяева на минуту задумалась, затем помотала головой и сказала:

– Нет. Не припомню таких. Все было как обычно. Никаких новых знакомств, никаких новых посетителей. К ним после возвращения вообще редко кто заезжал.

– А кто конкретно заезжал в последнюю неделю? – спросил Токарев и вооружился списком, предоставленным охранной фирмой.

– Да кто? Вот так сразу и не припомню.

– А вы постарайтесь, – мягко попросил Громов.

Несколько секунд Ширяева вспоминала, затем начала загибать пальцы и называть фамилии. Токарев сверял со списком и утвердительно кивал, пока свидетельница не сказала:

– И еще приходил директор охранной фирмы. Начальник Шмелева.

Токарев еще раз проверил список и посмотрел в недоумении на коллегу.

– Вы точно помните, что он приходил? Как его фамилия? – спросил Громов.

– Фамилию я его не знаю, но Шмелев называл его Антон Петрович. Статный такой мужик с сединой. Похож на певца одного... которого потом посадили... на Захарова, вот!

– Какого еще Захарова? – не понял Токарев.

– Певец был такой популярный в семидесятые, он еще в фильме «Небесные ласточки» снимался. Вот он и приезжал к ним за день до того как нас всех распустили.

– Певец приезжал? – не понял Токарев.

– Да нет же! Шеф Шмелева.

– Понятно, – Громов кинул на напарника вопрошающий взгляд, мол, включи мозги, потом снова повернулся к свидетельнице и спросил: – В какое время он приезжал?

В этот момент Ширяева вздрогнула, охнула и схватилась за живот.

– Толкнулся! Я уже перепугалась, думала, к врачу ехать надо. Со вчерашнего дня не толкался. Ох! Как распинался-то! – весело воскликнула Ширяева, переводя дыхание, и тут же предложила Громову: – Не хотите потрогать?

Тот резко отпрянул и испугано помотал головой.

– Нет, спасибо! Так во сколько он приезжал?

– Днем. Где-то между двенадцатью и двумя часами. Точно не могу сказать.

– Что он делал, когда приехал? – спросил Токарев и приготовился записывать.

– Прошел в кабинет Максима. Они там здорово повздорили, а когда уходил шеф Шмелева был красный как флаг Советского Союза и злобно бурчал себе что-то под нос. Шмелев и его гвардия при виде начальства вытянулись по струнке, а он все равно нашел к чему придраться. Сорвался почти на всех. Думал, что контракт Максим расторгнул с его фирмой из-за того что они плохо работали.

– А это было не так?

– Конечно, нет. Я сама слышала, как Максим сказал, что это лучшее охранное агентство, которым они когда-либо пользовались.

– А как вы думаете, почему он расторг контракт? – спросил Токарев.

– А черт его знает, хозяйка этого тоже не понимала. Постоянно спрашивала, что он задумал, но тот как воды в рот набрал. Мне кажется, у него снова финансовые проблемы начались, по понятным причинам, он боялся в этом жене признаться.

– А у него, что после банкротства дела пошли в гору?

– Не знаю, – Шмелева пожала плечами, – но хозяйка поговаривала, что они скоро переберутся в Монако. А туда без денег никто не поедет.

– И то, правда, – отозвался Громов и многозначительно посмотрел на коллегу.

– Если вспомните еще что-нибудь, позвоните нам, – попросил Токарев и протянул свидетельнице свою визитку.

Когда Ширяева попрощалась и вышла в коридор, Громов повернулся к коллеге и подытожил:

– У нас две зацепки. Нужно выяснить, кто звонил Максиму Богатыреву в офис и почему Шмелев скрыл приезд своего шефа за день до убийства. Этому Антону Петровичу должно быть не понравилось, что такой клиент как Богатырев разрывает контракт.

– Если это была простая рабочая встреча, то зачем ее скрывать? Значит, им было что скрывать!

– У меня живот урчит. Пойдем обедать, – предложил Громов.

Токарев кивнул и потянулся к своей куртке.

– Надо бы побеседовать с Лапиной и Мадецким, – предложил Громов на ходу.

– Вызову их повесткой, – тут же отозвался Токарев, накинул куртку и первым шагнул в коридор.

 

†††

Опираясь на трость, Бирк стремительно покинул кабинет, оставляя после себя больше загадок, чем ответов. Пока доктор вышагивал к двери, Кира сверлила пристальным взглядом его спину и поймала себя на мысли, что только сейчас ее отпустили мрачное обаяние и всепоглощающий магнетизм Бирка. Впечатление, которое оставил после себя доктор, было двояким, с одной стороны, трудно было не признать в нем профессионала, а к таким людям, несмотря на их характер, Кира относилась с почтенным уважением. С другой стороны, он был странным, загадочным, моментами даже зловещим. Если бы она не знала, что Бирк опытный профайлер, то с легкостью могла бы назвать его изощренным социопатом.

Когда Кира и Сото вышли из кабинета, она посмотрела на дальнюю часть коридора и спросила:

– А там что?

– Личные апартаменты Расмуса, – сухо ответил помощник.

– Он спит в бункере?! – удивилась майор и вгляделась в узкий коридор, утыканный видеокамерами. – Вот чудак!

Сото не ответил, жестом показывая в сторону лестницы, он красноречиво дал ей понять, что пора покинуть дом. Она недовольно фыркнула, демонстративно прошла мимо охранника, который глаз с нее не спускал, и сбежала вниз по лестнице. В оранжерее уже никого не было, приглушенный свет от разноцветной подсветки в полу, создавал причудливые блики на стенах. Кира тоскливо посмотрела на тропические растения и подумала, что было бы здорово воскресным утром здесь неспешно позавтракать среди изобилия цветочного аромата и птичьего щебетания.

Из столовой доносились шумные возгласы, видимо, гости перекочевали за обеденный стол. По долетевшим до нее фразам Кира поняла, что основной темой разговора была политика.

Помощник доктора проводил ее до машины и вручил пластиковую папку.

– Здесь предварительный профиль, возможно, в ходе расследования он будет дополнен. Передайте его лично полковнику.

Кира почувствовала его напряжение. Было заметно, что поручение доктора для него такое же трудновыполнимое, как для нее быть связной.

– Вы приехали сегодня неподготовленной, – надменный взгляд Сото смерил ее с головы до пят. – Больше так не делайте. В следующий раз меня может не быть. Некому будет разводить вас по углам. Вы должны знать все улики назубок. По памяти уметь восстанавливать картину происшествия. А для начала перестаньте читать желтую прессу и начните думать, – он перевел дыхание. – Задание на завтра: привезите отчет патологоанатома и список наемников, которые могли по официальным и неофициальным каналам завербоваться в горячие точки.

Для Киры это было уже слишком! Да кто он такой, чтобы указывать ей, что делать? За считанные секунды ее лицо от гнева сделалось пунцово-красным. Не сказав ни слова, она села в машину, надавила на газ и дала задний ход. Вырулила из гаража и подъехала к воротам. Но охранники не спешили их открывать. Она выглянула в окно и громко спросила:

– Что?!

Жестом они показали ей в сторону Сото, который все еще стоял у гаража с растерянным видом. Кира повернулась и, глядя на Сото, еще громче повторила свой вопрос. Он развел руками и спокойно ответил:

– Я еще не закончил.

– А я закончила! – выкрикнула она и, обращаясь к охраннику, выпалила: – Сейчас же открой эти чертовы ворота, а иначе я разнесу их в щепки!

Ее реплика была настолько комичной, что охранники не скрывали своей иронии. Даже при желании она не смогла бы этого сделать и все это прекрасно понимали. Ворота могли выдержать вторжение танка, не то чтобы таран ее старенького седана. Сото в сердцах махнул рукой и пошел в сторону дома. Ухмыляющийся охранник нажал на кнопку пульта, после чего ворота плавно разъехались в стороны.

Кира утопила педаль газа в пол, от чего мотор взревел. Автомобиль рванул с места. Его занесло на резком повороте и Кира чуть не врезалась в проезжающий мимо микроавтобус. Но, слава богу, вовремя среагировала и затормозила. Внутри все кипело. Водитель микроавтобуса смотрел на нее, выпучив глаза. Кира жестом показала, чтобы он проезжал и пристроилась за ним следом.

Покинув коттеджный поселок, она выехала на Волоколамское шоссе и решила позвонить шефу. На данный момент, Кира была готова вернуться на прежнее место работы, лишь бы не встречаться больше с Расмусом Бирком и его заносчивым помощником. Чтобы немного успокоиться, она сделала глубокий вдох и выдох и нажала кнопку быстрого набора. Услышав уставший голос полковника, она, стараясь изо всех сил, как можно мягче, спросила:

– Шеф, вы еще в управлении?

– Да, – угрюмо подтвердил полковник.

– Я выехала от Бирка и еду к вам. Нужно поговорить.

– Профиль у тебя? – небрежно спросил Лимонов.

– Да.

– Валяй. Я дождусь.

Кира со злостью отшвырнула телефон на пассажирское сиденье. Не так она представляла себе работу профайлера. Она думала, что их отдел станет элитой управления, а коллеги оценят ее способности по достоинству, все-таки десятки раскрытых громких дел за печами. Но, увы...

В этот момент Сото вошел в гардеробную комнату, где Бирк выбирал себе костюм для ужина. Посмотрев на своего помощника, доктор улыбнулся и спросил:

– У нас проблемы?

– Несдержанная, невоспитанная выскочка с комплексом неполноценности, – ответил Сото и показал на черный костюм.

Бирк понял, что он говорит о только что уехавшей гостье.

– Нет. Его я надевал позавчера в сигарный клуб, – Бирк принюхался, затем швырнул пиджак на пол и добавил: – Даже после чистки он пахнет Коиба[2].

– Не понимаю, почему Андрон Маркович назначил ее связным, Громов мне показался вполне компетентным, – упорствовал Сото и рассказал о реакции Киры на его инструкции.

Доктор стал чернее тучи. Между бровями легла двойная складка, уголки губ поползли вниз, придавая лицу унылое выражение. Он посмотрел на помощника проницательным взглядом и спросил:

– Почему она?

– Вы о чем? – не понял его Сото.

– Ты привык, что мы всегда вместе. Возможно, ошибочно считаешь меня своей семьей, но ты никогда не ревновал меня, почему сейчас? Почему именно к ней?

– Да не ревную я вас, – отшатнулся Сото и покраснел, – как вам такое пришло в голову?

– Я знаю тебя больше десяти лет. Знаю, когда ты нервничаешь. Она тебя чем-то зацепила. Чем?

Сото глубоко вздохнул и признался:

– Ваше рукопожатие.

– Я оценивал ее, – с легкостью оправдался Бирк, – ты как никто другой знаешь, что я всех оцениваю, особенно новичков.

– Знаю, но при этом вы никогда не оценивали их тактильно. Это что новый вид тестирования? А меня не хотите подержать за руку? – ехидно произнес Сото и потянулся к руке доктора.

Бирк тут же резко отпрянул и вцепился в фиолетовый пиджак, делая вид, что хочет его надеть к обеду. Сото знал, что его шеф не любит прикосновений, поэтому его так заинтриговало и насторожило длительное рукопожатие.

– Я тоже знаю вас уже десять лет и успел хорошо изучить. Это вы ее выделили из всех. Поэтому правильнее спросить у вас. Почему она?

Бирк нахмурился, буркнул что-то невнятное и скрылся за ширмой. Сото обиженно поджал губы и сказал:

– Вы правы на счет того, что я вас считаю семьей. После смерти родителей, вы единственный кто заботился обо мне. Я привязался к вам, но я не идиот, понимаю, что рано или поздно вы заведете настоящую семью и в ней не будет места чужаку.

– Ха-ха! Ну что за бред! – расхохотался доктор за ширмой. – Кому нужен такой уродец как я? Даже за деньги! Как только будущая пассия узнает мое истинное нутро, сбежит так быстро, что ее не сможет догнать даже сам Усэйн Болт[3], а ему, между прочим, прозвище Молния не просто так дали. – Глубоко вздохнув, Бирк выглянул из-за ширмы и добавил: – Я хочу, чтобы ты научился самостоятельно противостоять судьбе и выстраивать отношения с другими людьми, ведь я не всегда буду рядом.

Сото развернулся и пошел к двери. Выходя в коридор, он с горечью произнес:

– Вы так и не ответили на мой вопрос. Почему она?

Помощник подождал ответа несколько секунд, с сожалением вздохнул и закрыл за собой дверь. Да, он ревновал. Это была реакция на бесцеремонное вторжение незнакомки в их слаженный и наполненный взаимным уважением тандем.

Когда шаги помощника стихли, Бирк уставился на свое отражение в зеркале. Сото был прав. Он действительно выделил Митяеву, в чем боялся признаться даже самому себе. Но почему? Что в ней такого? Может, его привлекала ее израненная душа? В следующую секунду в сознании промелькнул ответ: ее глаза. Его зацепили ее глаза. Создавалось такое впечатление, что он ее когда-то уже видел, но было это очень давно. Так давно, что ее лицо стало совершенно другим, но глаза... Однажды они уже смотрели на него... и в них был ужас...

 

[1] Culpa poena par esto (лат.) - Наказание должно соответствовать вине.

[2] Коиба (Cohiba) – Торговая марка по выпуску сигар, зарегистрированная на Кубе в 1966 году. Считаются любимыми сигарами Фиделя Кастро и его брата Рауля.

[3] Усэйн Сент-Лео Болт – ямайский легкоатлет, шестикратный олимпийский и восьмикратный чемпион мира в беге на короткие дистанции.

 

Все книги на ЛитРес:

ttps://www.litres.ru/inessa-rafailovna-davydova/

Вступайте в мои группы в социальных сетях:

https://www.facebook.com/inessa.davydoff

https://ok.ru/group53106623119470

https://vk.com/club135779566