Это что ж получается, я еврей?
-
Просмотров: 575
Отрывок из романа "Верона"
Аристарх
Утро добрым не бывает! Не успел продрать глаза, на мобильник пришло сообщение от матери. В квартире обыск! Шизец! Началось! Вскакиваю с кровати. Бегу в душ. Еще никогда я так быстро не мылся и не брился. Пулей лечу на кухню. В доме мертвецкая тишина. Курт ночью отчалил.
Включаю кофемашину, заливаю воду, вставляю капсулу и делаю себе двойной эспрессо. Подхожу к окнам, потягиваюсь и зеваю. Я еще рот не закрыл, как увидел Дракона. Спокойненько так открыл дверь в воротах и идет прямо на меня. Охренеть!
— Ты в своем уме? Торчила! Расхаживаешь по чужому участку, как у себя! — ору на него, откатывая дверь в патио. — А если бы я тут голый стоял?
— Мать отправила тебе СМС пятнадцать минут назад, а значит, ты уже встал, принял душ и оделся. Курт свалил в полночь. Твоя жена с подружкой-мажоркой все еще в Италии. Вторая подруга-гот зависла в квартире Мангуста.
Я так и застыл с раскрытым ртом.
— Кофе нальешь или у тебя тут самообслуживание?
— Догадайся с трех раз! — брякаю я и бреду к кухонному острову.
Опрокидываю порцию кофе и со злобой зыркаю на Дракона. Непрошеный гость ведет себя так, будто всю жизнь в этом коттедже прожил.
— Ты и тут камеры, значит, натыкал, как семян в поле!
— Без обид, Руссо, это работа, — вещает Дракон и варганит себе кофе. Садится рядом и смотрит на патио. — Отличный коттедж!
Вот и я так думаю! Вчера сделал онлайн-предложение о покупке. Заявку подтвердили, но риелтор пока не перезванивал.
— Ты мне зубы не заговаривай, — бурчу я и мечу в него гневный взгляд. — Такого отношения, как раньше, от меня не жди. Ты для меня стукачок папаши Яши, будь он неладен. Свалился на нашу голову! Так что не рассиживайся тут! Чего заявился?
— Руссо, Якова Давидовича я уважаю. Не просто так, за дело! Так что ты при мне в его сторону на пали. Ответку получишь, понял?
Раньше я бы за такой наезд с ходу в репу дал, но сейчас отключился, потому как, услышав отчество папаши Яши, до меня доходит истина вселенского масштаба в виде моей родословной. Чувствую себя как после взрыва бомбы: меня зацепила ударная волна и со всей дури шибанула о борт реальности.
— Это что ж получается, я еврей? — у меня во рту пересохло.
Как я раньше недопетрил? Яша, это же Яков! Аристарх Романов — еврей! Вот те наше с кисточкой! Ну мамаша! Подстава круче некуда!
— У него отец еврей, а мать русская, со ставропольского края.
С какого на хрен края! Я еврей! Все остальное меркнет, как в фильме ужасов «Туман». Е-мое! Стыдняк! Меня теперь в клубе зачморят! Я уже вижу, как братва надо мной глумится, водружая на мою башку кипу. Курт, как узнает, так закажет шлем со звездой Давида. Мозг работает в этом направлении, и тут меня накрывает новая волна. Так я что, и обрезание теперь должен сделать?
Вскакиваю с места и бегу к бару. Мне нужно влить в себя чего-нить покрепче, иначе я пропал. Разум уже нажал на тормоз — я мало чего соображаю. Тело с мозгом совсем расконтачились. Каждый сам по себе. Руки не слушаются. Меня всего трясет. Помню, как сделал себе еще кофе, налил туда добрую порцию вискаря, и все!..
Очнулся оттого, что меня кто-то теребит за плечо и истерит. Поднимаю голову — это мать.
— Сынок! — лицо красное, глаза заплаканные. — Ты меня слышишь?
Киваю, говорить чего-то не охота.
— Слава богу! Я уж думала, что скорую придется вызывать!
Боковым зрением замечаю движение и поворачиваю голову. Яша! Вот он, виновник торжества! Вид озабоченный, между бровями залегла глубокая складка.
— Как он? Реагирует? — Яша разглядывает меня как под лупой.
— Я — еврей! — выдаю вполголоса и тру лицо руками.
Мать и Яша переглядываются. Оба в недоумении.
Передо мной почти пустая бутылка вискаря. Вроде я куда-то собирался, а потом пришел Дракон...
— Ты чего приходил-то? — спрашиваю я Дракона полупьяным голосом.
Тот смотрит на меня, как на дурика.
— Так я же тебе все рассказал... ты вроде отвечал, даже налил мне, а потом застыл, как монумент...
— Мы разберемся, ты иди, — встревает Яша.
Дракон хватает мобилу со стола и как говорит Курт: ду хаст!
— Вы чего тут делаете? — зыркаю в сторону прародителей. — А что там с обыском?
— Всю квартиру перевернули вверх дном, даже матрас вспороли. Хорошо, что я не успела туда вещи перевезти, еле мой чемодан отвоевали, — закудахтала мать, но Яша дает ей знак, и та отходит от меня и суетится на кухне. — Сынок, ты завтракал?
— Нет, — бурчу я и смотрю ошалелыми глазами по сторонам.
В упор не помню, как мать с Яшей пришли.
— Давно вы тут?
— Минут десять. Нам позвонил Юра и сказал, что ты сидишь на кухне без движений и что-то бормочешь несвязное. Мы сразу сюда.
— А в квартире кто?
— Так закончился обыск, — мать шныряет по шкафам в поиске продуктов. — Я тебе написала, когда они уже уходили.
— Все комнаты нашли?
Мать понимает, о чем я. В моей квартире три комнаты скрыты от посторонних глаз. Спальня и гардеробная открываются электронным ключом или с помощью встроенной программы на телефоне «Умный дом». Но есть еще самая дальняя комната, выполняющая роль сейфа и кабинета, о ней даже Верона не знает. Открывается она специальным магнитным ключом, а дверь там без спецоборудования хрен откроешь. Об этой комнате знаем только мы с матерью.
— Спальня была открыта, а гардеробную вычислили по геометрии квартиры.
Мать замолкает, и я понимаю, что кабинет не нашли. Это хорошо. Хотя даже если бы нашли, там ничего противозаконного нет.
Поворачиваюсь к Яше и спрашиваю:
— Ты ведь еврей?
Тот насупился, бросает на меня недовольный взгляд и выдает:
— По отцу.
— А я? Выходит, тоже еврей?
Глупый вопрос, но мой мозг сейчас работает на уровне начальной школы. Теперь родаки понимают, в чем дело, и обмениваются красноречивыми взглядами.
— Я не буду делать обрезание! — в ультимативной форме заявляю я и тянусь к бутылке — надо же ее добить. — Кипу носить тоже не буду!
— Сынок! Да никто не заставляет тебя делать обрезание! — кричит мать. — Не забивай себе голову.
Яша выхватывает из моих рук бутылку, выливает остатки горючего в раковину и отправляет ее в мусорное ведро.
— Эй! Я не допил!
— Аля, сделай ему крепкий кофе, через час он должен быть как огурчик.
— Как ты вообще с евреем связалась? А обо мне ты подумала? Хочу ли я быть евреем? — мотаю головой. Брр... Ой, что-то мне уже совсем не хочется тут сидеть, полежать бы. Меня клонит к полу. Там прохладно и горизонтально.
Яша хватает меня под бочину и тащит к дивану. По ходу я высказываю ему все, что на душе накопилось. Мать охает и ахает, а Яше, похоже, до лампочки. Просто тупо скалится.
— Чего ты зенки свои на меня таращишь? — ору я. — Папаша хренов! Уполз бы ты туда, откуда появился. Мы без тебя спокойно жили и были счастливы!
— Что-то я особого счастья ни у кого из вас не заметил, особенно у матери. Твоя жизнь только после знакомства с Верой наладилась, так что тоже не считается. Да и сколько семейная жизнь продлится, не понятно. Как началась с налета, так и закончится, если только Вера тебя прощать за все не будет. Но и ее терпению придет конец. Из тебя муж так себе, знаешь ли.
— Да? Получше тебя! Я свою женщину одну не оставлю! Да еще и беременную!
— Сейчас она в Италии, с подругой, не с тобой. Возможно, беременная. Люди Ландау могут схватить ее в любой момент. А тех троих зеленых мальчиков, что ты приставил, шлепнут за считанные секунды. К ним подобраться проще простого.
— Яша! Зачем ты его дразнишь? — кричит из кухни мать. — Будет только хуже! Он же характером весь в тебя!
— Пусть обеспечит настоящую безопасность жены.
Вцепляюсь в ворот рубахи папашки и тяну на себя. Уф, я пьяный, и меня штормит.
— Тебя не безопасность моей жены волнует, ты свой отдел расширить хочешь. Двоих же ты потерял. Прощелкал! — ору ему в лицо. Пусть, сука, знает, как больно такое слышать. — Не обеспечил им безопасность!
Яша швыряет меня на диван.
— Да! Давай! Вдарь мне! Я же пьяный и сдачи не смогу дать.
— Я тебя в любом виде уделаю, — талдычит мне Яша у самого лица. — Выбирай день, и я преподам тебе на ринге парочку уроков, шкет в подштанниках.
— Яша! — мать уже бежит нас разнимать. — Не смей его провоцировать! Чего ты добиваешься?
— Да! — вторю я матери с ехидцей. — Чего ты, Яша, добиваешься? — поворачиваюсь к матери и выдаю: — А я тебе скажу, мамуля, чего добивается твой любовничек, — ему от меня прайсы нужны. Сынок вкалывал три года как проклятый, а ему теперь лям баксов подавай на блюдечке.
— Что? — мать отпрянула и зыркнула на Яшу злющими глазами.
— Вот не надо все на деньги переводить! — теперь и Яша завелся, мать — его ахиллесова пята, ей он противостоять, как мне, не может.
Мать отмахивается, бежит на кухню, хватает сумку и к двери. Яша за ней.
— Аля! Дело совсем не в деньгах! — он хватает ее за руку, она одергивает и просит оставить ее в покое. — Он все передернул! Не нужны мне его деньги! Мне же как-то надо его зад прикрыть, поэтому я сказал, что он забашляет! Думаешь, я не нашел бы эту сумму без него?
— Конечно! Теперь сын виноват! Раньше были виноваты кураторы, теперь сын крайний! Ари прав! До твоего приезда у него не было неприятностей, а сегодня был обыск! Обыск, Яша! Ты знал, что он будет, но не сказал ни слова! Даже мне!
— Потому что не мог! Но сделал так, чтобы пришли при мне, — папаша тычет в мою сторону, — Кстати, его я уведомил, предложил решение, но он сказал, что подумает. Вот как он думает! Напился и валяется на диване! А мне с ним уже через час нужно быть в Управлении! — он стучит по наручным часам. — А по поводу его неприятностей — нужно быть разборчивым в выборе партнеров, тогда и неприятностей не будет. Ты хоть знаешь, чем наш сын занимается?
Началось в колхозе утро! Раскудахтался! Сейчас выдаст все мои проекты, а мать затопит коттедж слезами. Уф!..
Вопреки моему прогнозу мать говорит, что едет в магазин за продуктами, а Яшу просит остаться со мной. Еще несколько минут я слышал бурчание Яши, потом окончательно отрубился. Всем ду хаст!