Писательница Инесса Давыдова

Бирк забежал в кабинет. Руки тряслись и налились свинцом, как после серьезной силовой нагрузки. Подбородок дрожал. Только с третьей попытки он набрал правильный код и повернул ручку сейфа. На верхней полке лежала выцветшая детская пилотка с якорем на боку. Он прижал ее к лицу и вдохнул аромат, стараясь вспомнить, как пахли волосы ее владельца, но за годы хранения в сейфе пилотка пропиталась запахом металла и машинного масла.

Сото застал Расмуса в кабинете, сидящего в темноте за письменным столом. На столе стояла бутылка рома, которую он привез из Руанды. Помощник знал, что такие крепкие напитки Бирк пил только по особым случаям.

— Ты спрашивал, почему она? Почему я ее выделил? — первым заговорил Бирк, как только Сото переступил порог кабинета.

— Да, — быстро отозвался помощник, сразу смекнув, о ком идет речь.

Бирк положил пилотку на стол, и Сото переменился в лице. Он знал, сколько боли и мучительных воспоминаний вызывал у шефа этот предмет.

— Не понял.

— Это она на снимке, — ответил Бирк и протянул точно такую же фотографию, какую показывала ему Кира в гостевом доме.

После стольких лет разрывающих сердце мук и страданий, когда он только смирился с тем, что никогда не узнает правду, в его жизнь входит девочка с выцветшей фотографии, способная пролить свет на загадочное исчезновение его младшего брата. 1988 год стал для его семьи катастрофой. Мостик, который соединял и поддерживал и без того сложные отношения матери и отчима, пропал. Михкелю было восемь, а он уже в те годы обладал дюжиной талантов. Он мог стать блестящим дипломатом, юристом или ученым, но бесследно исчез. Когда Сото вошел в его жизнь, доктор посвятил его в тайну и взял слово никому и никогда об этом не рассказывать. У его отчима было много врагов, некоторые из них до сих пор стояли у власти, любой из них мог быть причастен к пропаже брата.

Помощник бросил на шефа сочувствующий взгляд и хотел оставить его наедине со своими воспоминаниями, но ожившая рация заставила Сото остановиться.

— Доктор Бирк, к вам просится Кира, — донесся голос охранника из динамика рации.

— Я навещу ее завтра, — уведомил Бирк.

— Она стоит на костылях в холле, в руках папка, которую вы ей дали накануне, очень взволнованна, — не отступал охранник.

Немного смягчившись, Бирк согласился ее принять в оранжерее. Сото сказал, что будет поблизости, и пулей вылетел из кабинета.

Ополоснув лицо прохладной водой, Бирк надел пиджак и спустился на первый этаж. Кира, испуганная и немного смущенная, сидела в оранжерее и сжимала папку в руках.

— Извини, что потревожила, я ознакомилась с договором, — начала она.

— Я весь внимание, — Бирк опустился в кресло и закинул ногу на ногу.

— Договор, конечно, требует тщательной доработки, но мы будем это обсуждать только после того, как ты примешь мое главное условие. Это условие не имеет никакого отношения к пункту о вознаграждении, — осторожно начала излагать суть своего требования Кира. — Это само собой.

Бирк кивнул.

— Итак, ты уже видел фотографию моего друга детства...

Он напрягся, но нашел в себе силы еще раз кивнуть.

— Так вот, я хочу, чтобы ты помог мне его найти. Знаю, это было четверть века назад, но уверена: если кто и сможет его отыскать, то только ты, — заключила Кира и склонила голову набок, пытливо всматриваясь в лицо Расмуса. — Что скажешь?

Осторожность и деликатность дела требовали тщательного подбора слов.

— Твое условие трудновыполнимо, — он вздохнул, переводя дыхание, — но... обещаю, что сделаю все, что в моих силах.

— Расмус, — твердо сказала она, — я хочу, чтобы ты продолжал его искать, даже если по какой-то причине наш контракт утеряет силу. Я хочу, чтобы это дело было для тебя приоритетным. Вот мое главное условие.

Это уже было слишком! Не в силах справиться с эмоциями, Бирк вскочил, Кира решила, что перегнула палку, и зажмурилась. Она ожидала вспышки гнева, высказывания упреков о невыполнимости условия, но Расмус сказал:

— Хорошо. Я обещаю кинуть на это дело все свои ресурсы.

Такой реакции она не ожидала.

— Я... я... — Кира никак не могла закончить фразу. По щекам покатились слезы, — тебе очень благодарна. Если бы ты знал, как облегчил мне жизнь... Ведь я ни с кем не могу о нем говорить. Мать сразу тянет меня к психологу. Ася шипит и просит оставить это в прошлом. Я измучена... подавлена, мне необходимо с кем-то о нем говорить.

— Можешь говорить со мной о Михкеле, сколько твоей душе угодно.

— О, ты запомнил его имя... никто не запоминает.

Он гладил ее по волосам, смахивал слезы, сжимал плечо, она еще никогда не видела его таким заботливым и нежным. Успокоившись, Кира взяла заглавный лист и спросила:

— Готов обсудить мои поправки?

Через час все детали контракта были согласованы. В отличие от Киры, Бирк выглядел бодрым и радостным. Внезапно появившийся Сото унес черновик контракта, сообщив, что завтра утром подготовит его к подписанию.

Бирк помог Кире подняться с места и вызвался проводить до гостевого домика.

— Я удивлен твоей преданностью этому мальчику, — выпалил доктор с горячностью, когда они входили в спальню гостевого домика.

Кира подняла на него глаза и с грустью сказала:

— Кто ему поможет, если не я?

Когда они попрощались и Бирк нехотя побрел к дому, Кира осторожно опустилась на кровать. Эмоции зашкаливали. При обсуждении контракта Бирк вел себя благородно и, как Кире показалось, даже чересчур снисходительно. Он согласился со всеми ее поправками, хотя придирчиво вникал в причину их возникновения. Казалось, ему не столько важна поправка, сколько понять, что доставило ей дискомфорт.

Завтра ее жизнь круто изменится. Как отреагируют на это ее семья и коллеги? Решение она приняла спонтанно, сразу после ухода Бирка, глядя на фотографию, на которой они с Михкелем в образе жениха и невесты заливались от смеха. Все новые вопросы всплывали в ее сознании. Но, в конце концов, усталость взяла вверх, из груди вырвался глубокий вздох облегчения, и Кира погрузилась в сон.

Читать роман