Писательница Инесса Давыдова

Отрывок из романа "Протокол-17"

Мои ребята вывезли дублершу из башни. Мы с куратором спланировали ее отъезд на Сардинию. В ее сумочке две кредитные карты и мобильный телефон Алекс. На экране мобильника я отслеживаю кортеж, что мчится в аэропорт. Судя по поступающим сообщениям, пока все идет без заминки.

Я жду повторного нападения: логично было предположить, что после покушения мы попытаемся вывезти объект в более безопасное место, а это отличный шанс взять реванш. Но никакой погони за нами нет, в этом я окончательно убеждаюсь на пересадке под эстакадой третьего транспортного кольца. Видимо, тот, кто послал группу за Алекс, не предполагал, что она под усиленной охраной. Все это как-то не вяжется с Вернером, уж тот бы продумал все до мелочей. Все больше склоняюсь к тому, что мы имеем дело с новичком или неумехой, решившим поиграть на чужом поле.

В поезде расслабиться не получается — по вагону то и дело снуют пассажиры и торговцы всякой белибердой. По приезду первым делом я намереваюсь переключить мозг в режим аналитики. Постараюсь собрать из мозаики фактов единую картину происходящего.

Докладываю начальству о приезде в Рязань и получаю от куратора сообщение с номером ячейки. Мы с Алекс двигаемся в камеры хранения. Забираем ключи от машины и квартиры, направляемся на парковку. На выходе из вокзала я замечаю хвост. Их двое: лысый здоровяк и дылда, с фигурой, похожей на знак вопроса.

Останавливаюсь, делая вид, что читаю что-то в телефоне. Мозг в ускоренном темпе обрабатывает информацию: расстояние между целями, их нервозность, позы, в которых застыли, ожидая моей реакции. Они точно знают, кто я и зачем здесь, иначе не повели бы от ячейки. Но вот кто они, я понятия не имею. Кто-то из Конторы? Маловероятно. Куратор всегда предупреждает, если посылает за мной связных или нянек, хотя бы из страха потерять людей.

Прошу Алекс не оглядываться и не крутить головой. Расстегнув кобуру, незаметно вынимаю «Глок» и накрываю спортивной курткой. Кивком даю ей знак следовать за мной и иду к парковке, глазами выискивая нашу машину. Здоровяк двигается за нами, а его напарник садится в припаркованный у вокзала черный «Гелендваген».

— Вот наша, — я показываю на старенький белый «Опель».

Размещаемся в машине, завожу мотор и с довольным видом хмыкаю. Рев двигателя подсказывает, что тачка только внешне выглядит дряхлой. Близко здоровяк не подходит, а увидев, в какую мы сели машину, сразу же спешит к своему дружку. Все больше убеждаюсь, что это не конторские. Те бы нашли способ незаметно передать информацию и исчезнуть. Эти работали топорно, не заморачивались, увижу я их или нет. Они явно нервничали, будто отлично знали, на что я способен.

Выруливаю на шоссе и еду в центр города. «Гелендваген» сидит на хвосте, держась сзади за тремя машинами. Я петляю, резко поворачиваю, но все тщетно. После четвертой попытки меняю тактику: припарковываюсь у кафе и веду Алекс перекусить. Мы намеренно садимся подальше от окон, в укромном местечке, отделенным перегородкой. Пока она чистит перышки в туалете, я наблюдаю за «туристами» — сидят в тачке и не высовываются.

Как я и предполагал, наша затянувшаяся трапеза вызывает у преследователей тревогу. Через час здоровяк заходит в кафе. К этому времени я подготовил Алекс, мы выглядим так, будто заняты обсуждением насущных проблем. Она уже не дрожит, ведет себя уверенно и отлично мне подыгрывает. «Глок» лежит на моем бедре, прикрытый курткой. Делаю вид, что увлечен разговором, а глаза продолжают следить за отражением здоровяка на зеркальных поверхностях. Тот обводит взглядом зал, типа ищет свободное место, видит нас, потом что-то спрашивает у девчонки-администратора и выходит обратно на улицу.

Как только он скрывается из вида, я резко вскакиваю и тащу Алекс через служебную дверь на кухню. Оттуда, пробежав мимо ошарашенных нашим появлением поваров, выскакиваем через петляющий коридор на соседнюю улицу.

Машина для нас потеряна, как, собственно, и вещи. На такой случай документы и деньги я всегда ношу с собой. До квартиры мы добираемся на такси, но выходим на другой улице. Без проверки периметра сунуться в «кукушку» я не могу, решаю занять наблюдающую позицию и кивком показываю Алекс на соседний строящийся бизнес-центр. Она сразу начинает артачиться. До меня доходит, что ее страх стройки связан с изнасилованием. Я доходчиво ей втолковываю, что у меня нет ни времени, ни возможности выстраивать события по ее сценарию. Либо она берет себя в руки, либо отказывается от наследства и возвращается в прежнюю жизнь.

Не дожидаясь ее ответа, я открываю дверь и скрываюсь в темном коридоре. Алекс тут же ныряет за мной следом. Оставаться одной, ночью, в незнакомом городе ей еще страшнее. Поднимаемся на третий этаж и обустраиваемся в одной из комнат. Прохладный ветерок разгуливает по этажу с тихим присвистом. Кругом ни души.

— Что теперь? — Алекс понимает, что все идет не по плану.

— Ждем, — раздраженно выдаю я. — А ты сидишь тихо. Никаких звуков и просьб типа: «я хочу в туалет» или «я замерзла». Мне нужно все обмозговать и проверить, не пасет ли кто «кукушку».

— Кукушку? — Алекс в недоумении.

— Явку, — отмахиваюсь я и жестом даю понять, чтобы заткнулась.

Алекс недовольно ежится, но комментировать не решается. Отлично, а то мне тут еще болтологии и обид не хватало! Оказаться с бабой в бегах— хуже некуда.

Закрываю глаза, прислоняюсь к стене и вытягиваю ноги. В голове мелькают картинки увиденного и услышанного с момента выхода из вагона: я заметил слежку, как только забрал ключи, они знали про ячейку, но не знали, какая из машин приготовлена для меня на стоянке. Исходя из этого факта, я спокойно посадил Алекс в тачку. Остается вопрос: засвечена ли явка? Что мне все это дает? Мог ли куратор быть к этому причастен или кто-то играет в обход него? Ефима Петровича я знаю больше тридцати лет. Можно сказать, что он мой учитель.

Даже если я зачищу убежище, мы с Алекс все равно будем там, как на пороховой бочке. Придется ехать дальше, где нас не будут искать. В домик отца моего друга. Это что-то типа хибары отшельника — на пять километров вокруг никакой цивилизации. Об этом месте никто из моего окружения не знает. Костик похоронил отца три года назад и не раз говорил, что хочет привести домик в порядок и продать.

Приходится побороть искушение уехать сразу, ведь тогда мы не узнаем, кто за нами следит. Нужно остаться и зачистить «кукушку». Мой «хвост» — моя проблема. Я уже на позиции, сдать назад не получится.

Мои размышления прерывает стук входной двери подъезда. Из-за мертвой тишины в округе отзвук эхом разносится по лестничному пролету и этажам. Мы прислушиваемся. Кто-то поднимается по лестнице. От страха Алекс хватает меня за руку, но я жестом показываю, чтоб не двигалась и не мелькала в окнах. Проверяю телефон, он все еще в виброрежиме. На всякий случай я его отключаю и вынимаю батарею. Когда вижу, что по стенам запрыгал луч от фонаря, я поднимаюсь, расстегиваю кобуру и вытаскиваю пистолет. Встаю на изготовку...

Читать роман