Писательница Инесса Давыдова

Отрывок из рассказа "Пробуждение медиума", первой части серии "Видения из будущего"

Милену разбудил металлический лязг на кухне и запах яичницы. Открыв глаза, она увидела книжные шкафы, размещенные стройным рядом вдоль стены, и поняла, что уснула в гостиной на диване. От жесткого матраса ныла спина, она потянулась и протерла глаза. В бедро упиралось что-то жесткое, оказалось — пульт от телевизора. Милена вспомнила, что, перед тем как заснуть, смотрела старую советскую кинокартину «Летят журавли», где главную роль играла любимая актриса отца — Татьяна Самойлова — она напоминала ему маму в молодости.

Фильм навеял ностальгию по временам, когда вся семья собиралась перед ламповым телевизором «Горизонт» и смотрела любимые программы. Мама с нетерпением ждала «Кабачок «13 стульев», а отец откладывал все дела, когда начиналась «Международная панорама». Однажды отец повернулся к ней и с важным видом, словно сделал какое-то значимое открытие, сказал: «Запомни дочка, лучшим ведущим этой программы был и будет Александр Бовин». Каждый раз, слыша фразу «События недели», Милена с улыбкой мысленно добавляла слоган этой программы: «Хроника, факты, комментарии!».

Несмотря на перенесенное накануне волнение, состояние ее не ухудшилось, даже напротив, Милена ощущала подъем энергии, пока не вспомнила, что ей предстоит сегодня нанести визит Сильвии. Два дня назад путь от больницы до дома она, по совету Тима, проехала практически с закрытыми глазами. Продолжать в том же духе, значит, признать свою неадаптированность к социальной жизни, а Милене хотелось как можно скорее выйти на работу. Благодаря другу ее пока не уволили, но она не сомневалась, что место оценщика долго вакантным не будет. Поток клиентов в ломбарды, пик которых пришелся на развал страны, пока не иссякал. Как любил говорить ее босс: «В наше бедовое время в ломбард сдают все, даже друзей».

Через арочный проем ей было видно, как Тим на кухне хлопочет у плиты. Милена с удивлением подметила, что не слышала, как он вошел. Даже в прежние времена сон у нее был чуткий, а после аварии она реагировала на малейший шорох.

Милена приподнялась на локтях и уставилась на свое отражение в зеркале. В свои двадцать девять лет она, пожалуй, выглядит привлекательнее, чем в семнадцать, когда пышная копна начесанных русых волос затмевала все прочее. Лицо испуганное, немного скорбное, во взгляде сквозило что-то жалобное и робкое. Зеркало недвусмысленно давало ей понять, что прежде чем появиться перед другом, нужно привести себя в порядок. Она накинула халат поверх пижамы и направилась в ванную.

—  Ты в курсе, который сейчас час?! — спросил Тим, услышав скрип половиц.

Милена взглянула на часы и, зевая, ответила:

— Удивительно, я проспала четырнадцать часов.

Тимур разложил по тарелкам яичницу с беконом и порезал сыр.

— Мне осталось поджарить парочку тостов и завтрак готов. Сегодня пришлось рано убегать из дома, так что я поем с тобой.

— Я в душ! — крикнула из коридора Милена и шагнула в ванную комнату.

Когда из ванны послышался шум воды, Тимур крадучись подошел к двери, просунул лезвие перочинного ножа в щель, аккуратно поднял крючок и бесшумно повернул ручку. Его отработанные движения были рассчитаны до миллиметра. Глаза жадно ощупали пижаму и белые трусики с надписью «Friday», брошенные на пол. От ванны поднимались клубы пара, через клеенчатую занавеску виднелся обнаженный силуэт. Зрачки расширились, Тим нервно сглотнул и облизал губы, тело обдало жаром; авария и реабилитация Милены надолго лишили его этой маленькой шалости. Сейчас он получал визуальное наслаждение, будто наркоман, урвавший дозу.

Милена энергично растирала покатистые бедра и стройные ноги. Ни о чем не подозревая, она напевала песенку занимавшую в эти дни первые строчки хит-парада:

— Улетай, улетай, словно птица, в небесах пусть свободно кружится, выше солнца и звезд, выше, только знай... никогда я тебя не забуду, буду ждать... Ой... холодная пошла...

Напор воды ослаб, Милена покрутила кран, регулируя воду.

— Тим! Выключи горячую воду на кухне!

Мысленно чертыхнувшись, он осторожно закрыл дверь, возвращая крючок в прежнее положение, и двинулся по коридору, как по минному полю, старательно обходя скрипучие половицы.

— Выключил! — крикнул он из кухни.

— Теперь в норме! — отозвалась она и снова запела: — Улетай, улетай, словно птица!

Тим склонился над столом и тяжело задышал. Его прервали, но даже такой короткий миг вернул его в прежнее бодрое состояние. Этого момента он ждал с первого часа выписки Милены из больницы, но в предыдущие дни ему не везло. Наконец дыхание восстановилось, после принятого «допинга» порозовевшее лицо источало блаженство и усладу. Наружу вырвался выдох облегчения, все вернулось на свои места, и они снова заживут прежней жизнью.

Тим бросил беспокойный взгляд на часы, судя по всему, к Сильве они опоздают. Из ванны теперь доносился не столь позитивный голос, словно во время пения Милена что-то вспомнила, а вскоре и вовсе замолчала.

 За завтраком она держалась немного отстраненно, и, заметив ее напряжение, он обеспокоено спросил:

— Что не так? Не вкусно?

— Яичница в норме. Просто я не знаю, как мне справиться со страхом. Одна мысль, что придется заходить в незнакомый дом, в котором, возможно, будут и другие люди, угнетает меня.

— Расслабься, не думай об этом, — в голосе Тима слышались прежняя нежность и забота. — Сильвия творит чудеса. Дом ее пустым никогда не бывает, ты к этому готовься заранее, но она не пустит к себе плохих людей. Это я тебе гарантирую.

— Ты обещал рассказать о ней, — напомнила Милена, откусывая большой кусок  тоста с персиковым джемом.

— Обещал, — подтвердил Тимур, — но я знаю только то, что о ней болтают в городе, а это, возможно, просто слухи и сплетни. Ты сама все скоро о ней узнаешь.

— Расскажи о фактах, а не о слухах, — настаивала Милена.

— По национальности она армянка, ее имя я не повторю даже после стопки водки.

— Так на самом деле ее зовут не Сильвия?

— Нет.

— А почему все ее называют Сильвия?

— В газете я читал, что она начинала познавать мир эзотерики через книги американского медиума Сильвии Браун, поэтому взяла псевдоним в честь своего кумира. После того как она уволилась из больницы, попросила называть ее Сильвия, и даже родственники с этим смирились. Ее многочисленная семья поселилась здесь еще четверть века назад. — Тим доел яичницу, отставил пустую тарелку и продолжил: — Она окончила медицинский институт с отличием. Почти пятнадцать лет заведовала психиатрическим отделением. Как экстрасенс заявила о себе после одного громкого дела.

— Что за дело?

— Подробности не помню. Я принесу тебе газету.

Тим собрал посуду со стола и сложил стопкой в раковине. Каждую тарелку он протирал губкой круговыми движениями и опускал в другую раковину, наполненную чистой водой. Милена знала, что это был особый ритуал, к которому его приучил дед, и он раздражался, если его прерывали. Закусив нижнюю губу, Тим совершал доведенные до автоматизма действия, а закончив, взглянул на часы.

— Мила, нам нужно ехать, у меня не так много времени, — сказал он, вытирая руки полотенцем.

Милена нехотя встала из-за стола и с обреченным видом поплелась в спальню переодеваться. Руки так тряслись, что она долго не могла справиться с пуговицами на цветастом батнике, в конце концов, со злостью швырнула его на кровать и надела свитер. В какой-то момент паника одержала верх, на глаза накатились слезы, но уже через минуту она приказала себе не раскисать. Расчесывая волосы перед зеркалом, она как заезженная пластинка повторяла заученную фразу: «Помогая другим — ты помогаешь себе».

Качающейся походкой она двинулась в прихожую, где обула любимые белые ботинки на массивной сплошной платформе с кричащей надписью «Spice girls». Предстоял первый выход из дома после выписки. От страха Милена клацала зубами, казалось, она вот-вот потеряет сознание и плашмя растянется на полу. До машины Милена шла, прижав руки к груди и озираясь по сторонам, как затравленный зверек.

Тим периодически ее подбадривал, даже хотел приобнять за плечи, но она резко отстранилась и изъявила желание сделать все сама. Только сейчас он заметил в ней несвойственную ранее дерзость и настырность и по-настоящему испугался. Авария явно ее изменила. Не нарушит ли Милена устоявшийся за последний год уклад жизни? Этот вопрос навязчиво мелькал у него в голове всю дорогу. Внезапно пришло осознание того, чему он раньше не придавал значения: Сильвия может «увидеть» его маленький секрет и создать массу проблем. Может, зря он так настойчиво помогает сближению подруги с экстрасенсом?

Читайте мои книги