Писательница Инесса Давыдова

Отрывок из детективного романа "Падение Вавилона"

МО, п.Барвиха

В особняке ранним утром хозяева, по обыкновению, спали. Нежданных гостей встретил седовласый мужчина в ливрее. Вахрушев и Пахотин оценили колоннаду просторного холла и объяснили причину срочного визита. Полковник протянул визитку.

— Хозяйка так рано не встает. Но я доложу.

Через полчаса в холл спустилась миловидная блондинка средних лет в пеньюаре, полы которого при ходьбе широко распахивались и оголяли ее стройные ноги. Стук каблуков ее домашних туфель эхом отражался от мраморного пола и разносился по всему этажу.

— Мне сказали, что вас интересует мой сводный брат Томми. По какому делу? У него вроде законный бизнес, и с Россией он никак не связан.

— Точнее, нас интересует его жена, Злата.

— А она вам зачем?

— Мы могли бы поговорить наедине? — Вахрушев показал на мужчину в ливрее, стоящего за дверью.

— Кеша, ты опять подслушиваешь?! — наигранно возмутилась Погодина, улыбнулась и сказала следователям: — Не обращайте на него внимания. Он переживает за меня, мало ли что. К нам так рано не приходят.

Хозяйка провела гостей в просторную комнату и указала на диваны. Пахотин сел и тут же потонул в мягких подушках. Попытался подняться и сесть на край, но тут же соскользнул обратно.

— Удобно, правда? Их привезли на прошлой неделе, — восторгалась Погодина диванами, поправляя подушки и накидки на подлокотниках. — Ложишься и сразу утопаешь. Бобику очень нравится.

Глядя на мучения зама, Вахрушев сел в кресло и спросил:

— Вы лично знакомы со Златой?

— Конечно! Мы были подругами какое-то время. Пока они с Томми не уехали. В Штатах она отгородилась от всего мира и превратилась в дикарку.

Алина плюхнулась рядом с Пахотиным, и очередная его попытка занять пристойное положение увенчалась провалом. Инерция увлекла его к восторженной хозяйке, вернее к ее мягким выпуклостям. Отталкиваясь, он пытался встать, на что понадобились еще три попытки. Наконец, вскочив на ноги, он пригладил взлохмаченные волосы и заправил рубашку в брюки. Потом степенно прошел мимо диванов и сел в дальнее кресло, подальше от хозяйки дома.

Вахрушев делал вид, что ничего необычного не происходит, дай он слабину хоть на мгновение, разразился бы гомерическим хохотом, что в данный момент было неуместно.

— Мы с Томми от разных отцов. До его приезда в Киргизию я ни разу о нем не слышала. Представьте, открываю я дверь, а передо мной стоит, — Алина закатила глаза и томно простонала, — Бог! Мне было четырнадцать. Именно так я его восприняла. Смуглый красавец, белоснежная улыбка, рост метр девяносто. Одет с иголочки во все заграничное. Я подумала: «Удачно он ошибся дверью» и хотела уже с ним пококетничать, как он сказал: «Я твой брат». Облом! Худший день в моей жизни. Ох!

Она встрепенулась, огляделась и прокричала:

— Але! А где все?! Я уже час сижу в гостиной и никто нам даже кофе не предложил!

Со всех сторон потянулась прислуга, послышались оправданья. Через пять минут на кофейном столике появился чайный сервиз и вереница десертов.

— Так, о чем это я? Ах да! Оказалось, что моя мать по молодости, та еще сердцеедка, вскружила голову вертолетчику-египтянину. Он увез ее на родину, у них родился сын. Когда Тамиму исполнилось пять, родители развелись. Маме не нравилось жить в арабской стране, а вертолетчик наотрез отказался возвращаться в Киргизию. Были еще религиозные разногласия. Мама помахала ему ручкой, а он не дал ей вывезти сына. После отъезда матери вертолетчик женился на малолетней египтянке и для Томми настали плохие времена. Над ним сжалилась тетка и забрала в Париж.

Алина сделала пару глотков чая, поправила макияж и продолжила:

— По приезду в Киргизию, он с первых дней жил отдельно. Мама познакомила его с художником, и он поселился в его доме на мансарде. Был набран целый штат прислуги. Для нас тогда это было дикостью и расточительством. Мы жили в достатке, но родители никогда не шиковали. Позже я поняла, что не все золото, что блестит, а в случае Томми еще и подванивает. Мой братец оказался капризный, взбалмошный, вечно недовольный. Все ему мало. Все ему не так. От него бежала прислуга, никто не хотел ему ассистировать, пока не появилась она. Злата. С первых дней было понятно, что между ними что-то происходит, но никто не мог понять, что именно. Все думали, что они любовники...

— А это было не так?

— Конечно, нет. Мой брат — гомосексуалист. Я застала его с тем самым художником. Не могу передать, что я чувствовала. Сейчас в моде толерантность, но тогда за это в тюрьму сажали. В его случае ни о какой связи с женщиной речь идти не может. Он родился таким, терпеть не мог прикосновений девушек. А они по нему с ума сходили. Красавчик, богатый иностранец, проживал в Париже. Я сказала, что его воспитала тетка Магриба?

— Сказали.

— Она снабжала племянничка деньгами, оплачивала все его заскоки. То он фотограф, то модельер, то режиссер, то музыкант.

— Видел его последнюю фотовыставку в интернете, — вставил вдруг Пахотин, откусил пирожное и тщательно прожевал. — Прекрасная композиция и игра света.

Погодина метнула в него яростный взгляд. Вахрушев обернулся и в недоумении вытаращился на зама, а потом попросил Алину продолжить.

— У Магрибы не было своих детей. Томми был единственной игрушкой. Матерью ее можно назвать с большой натяжкой. Она больше манипулировала и использовала его в своих целях. И вот он едет к родной матери, которую все считали проституткой.

Послышался лай, в гостиную вбежала худосочная собака. Вахрушев плохо разбирался в породах, да и видел такую впервые. Собака запрыгнула к хозяйке на колени.

— Бобби! — она потрепала пса за холку и чмокнула в нос. Пес радостно забегал по дивану. — Как он любит свой диванчик! Моя радость!

Когда собака угомонилась, хозяйка начала ее поглаживать и заговорила сюсюкающим голосом, будто с ребенком:

— Он приезжает, чтобы высказать ей все, а встречает обычную семейную женщину, которая к тому же воспитывает дочь и работает заведующей магазина. Он понимает: все, что ему говорили — ложь, чтобы оправдать дикость арабских нравов. Она рассказывает ему свою версию событий. Через неделю он отлепиться от нее не мог. Да? — еще поцелуй. — Маша! Покорми Бобби!

Послышался тихий свист. Пес встрепенулся, радостно залаял и побежал на кухню.

— Ох, — Погодина разгладила складки пеньюара, но вспомнив тему разговора, тут же помрачнела. — Мама уже тогда болела. Не могла ему много времени уделить. Он давал большие деньги на лечение. Но кому помогут деньги, когда речь идет о смертельной болезни? Папа боролся за ее жизнь до последнего. Они перепробовали все: облучение, знахарки-травницы, экстрасенсы. Без толку.

Пока хозяйка дома боролась с подступающими слезами, взгляд полковника зацепился за семейные фото. На них Погодина была запечатлена с полным лысеющим мужчиной лет пятидесяти. Он подметил, что на каждом фото она заискивающе смотрит ему в глаза и поглаживает его огромный живот, будто именно в этой части тела кроется их семейное счастье.

— Знаете, говорят, рак приходит не из-за того, что мы ведем неправильный образ жизни и плохой экологии. Мы сами съедаем себя изнутри. Она корила себя за сына, что не забрала его. Боялась, что еще больше навредит.

— Рак бывает и у детей, — опять подал голос Пахотин. — А дети чисты и наивны, еще не умеют себя грызть.

Вахрушев цокнул на зама и повернулся к ошарашенной Погодиной.

— Вернемся к Томми и Злате.

Погодина вытерла слезы шелковым платком, посмотрела в свое отражение в зеркале посудного шкафа, поправила прическу.

— Злата — самая большая тайна Томми. До конца никто не знает, что между ними. Она с первых дней перевернула его жизнь. После того показа он уже был совершенно другим.

— Что за показ?

— Был показ какого-то модельера местного. Томми пришел посмотреть, как у нас все организовано. Я пришла с ним. Потом он сбагрил меня на Злату и исчез с каким-то манекенщиком. Он был пьян, ржал как мерин. Вел себя вызывающе. Нарочито подчеркивал свой французский. Только ее он выделил. Злата подошла к нему договориться об интервью для журнала.

— Она же была еще школьница!

— Помогала соседке. Они до сих пор дружат.

— Соседка все еще в Киргизии?

— Нет! Оттуда почти все русские уехали. Она вышла замуж за латыша и осела в Юрмале.

— Как ее звали?

— Кажется, Лола.

— А фамилия?

— Фамилия у нее была необычная — Парус! Она при любом случае ею хвасталась.

— Хотела взять интервью, и что дальше? — мягко напомнил Вахрушев.

— Да. Интервью. Ему это польстило, и он решил с ней поиграть. Она была забавной, выглядела как Пеппи Длинный Чулок. Хвостики торчащие, нелепые. Ей даже ее возраст не давали. Но она была очень умненькой и обладала уникальным даром гармонии и красоты. Я встретила ее перед их вылетом в Москве. Это был уже совсем другой человек.

— В каком смысле?

— Томми сделал из нее королеву. Походка, осанка, даже как она держала голову. Каждый ее выход они подробно обсуждали. С первых дней он уговаривал ее поехать с ним во Францию. Но она только отмахивалась и отшучивалась. А потом вдруг сама попросила, даже заплакала. Томми не сказал, но позже мы и сами поняли причину.

— В чем была причина?

— Она с кем-то переспала и забеременела. Любовник фанатично настаивал на аборте. Звонил и осведомлялся, сделала или нет. Он явно был нерусским. Потому что дети очень похожи на брата.

— Дети?

— Близнецы, сыновья. Они родились в браке, поэтому никто не знает, что они не от него.

— То есть они Ахмади?

— Честно говоря, не знаю, — растерянно пролепетала Алина, для нее самой было открытием, что она не знала ответ на этот вопрос. — Никогда не заходил об этом разговор. Наверное, они на его фамилии, это было бы логично, учитывая брак. Он души в них не чает. Они тоже его любят, хотя знают его ориентацию, и то, что он не биологический отец.

— А кто их отец?

— Не знаю, — пожала плечами Алина. — Тайна за семью печатями. Они не любят поднимать эту тему. Однажды я была бестактна, выпила лишку. Мы пересеклись в Майями в ночном клубе, и я спросила об отце детей, мол, не жалеешь? Не хочешь ему написать? Она как глянула на меня, и они исчезли. Больше я ее не видела. Позже я извинилась, но она разобиделась на века. С Томми я поддерживаю отношения, но не с ней. Она вообще ни с кем из России старается не контактировать.

— Почему?

— Не знаю. Я же говорила, ведет себя как дикарка. Сидим в ресторане или в клубе, вроде все нормально, услышит русскую речь — бежит сломя голову прочь. В последнее время закрылась на киностудии и не выходит неделями.

— Киностудии?

— Вы не знали? Она же режиссер-документалист. Лауреат многих премий. Ее творческая группа называется «Голден Нью». Уделяет много внимания национальным традициям. Ее фильму о депортации народов Кавказа дали какую-то крутую премию среди документалистов. У нее довольно разветвленный бизнес, и сыновья ей помогают с подросткового возраста. Они с Томми довольно богаты, но детей не балуют. Сыновья живут своими доходами.

Читать роман "Падение Вавилона"

 

Все книги на ЛитРес:

https://www.litres.ru/inessa-rafailovna-davydova/

Самое интересное: https://zen.yandex.ru/inessadavydova

Вступайте в мои группы в социальных сетях:
https://www.facebook.com/inessa.davydoff
https://twitter.com/Dinessa1
https://ok.ru/group53106623119470

https://vk.com/club135779566