Писательница Инесса Давыдова

Из серии "Мистические истории доктора Краузе".

Из-за пробок Краузе опоздал на первую беседу с пациентом на пятнадцать минут. Давид встретил его на входе в школу, вручил анкету пациента и с иронией поведал:

— В приемной вас ожидает Илья Муромец. Пришлось принести ему железный табурет, деревянный стул его не выдержал.

Ирония ассистента после посещения кладбища раздражала. Войдя в приемную, Краузе поздоровался с пациентом, тот вскочил и так стиснул руку гипнологу, что послышался хруст.

— Черенков Илья Михайлович.

Краузе побледнел, скривился от боли и поспешил высвободить руку.

— Проходите в кабинет, — процедил он сквозь зубы.

Черенков был исполинского роста, входя в кабинет, ему пришлось наклонить голову.

— Кофе? — спросила шефа Марика, пока тот снимал плащ.

— Нет, чай с чабрецом и подготовьте другой костюм, этот промок до нитки, — Эрих потер ноющую руку и решил приложить лед.

Марика поспешила в его апартаменты. Эрих сказал пациенту, чтобы он располагался, где ему удобно, и всучил брошюру, которую обычно давал перед первым сеансом.

— Я переоденусь и мы начнем.

Когда Эрих вернулся, то заметил перестановку, Давид передвинул просторное кресло, ранее стоявшее у окна, к письменному столу. Гипнолог сел за стол, расстегнул пуговицы пиджака и спросил:

— Это же за вас просила Анна?

— Дочка моя, старша́я. Замужняя она уже. Живут с мужем ту́та, в Москве. Он у нее машинистом в метро работает, а она учится у вас ту́та и работает в магазине. Житкова она по мужу.

Анна была самой смышленой из группы зимнего набора. К тому же она подрабатывала в кафе-магазине при школе. Бухгалтер, проанализировав выручку, с радостью поведала Краузе, что с приходом Житковой продажи выросли в три раза. На прошлой неделе Анна подошла к Эриху после занятий и чуть ли не со слезами умоляла его выслушать отца, который попал в трудное положение. Эрих пригласил ее в кабинет, сказал, что пока взял перерыв в сеансах, и попросил изложить суть проблемы. Она рассказала, что отец нашел артефакт, к которому проявил интерес краеведческий музей, частные коллекционеры и даже местные уголовники. Все домочадцы уговаривают его продать, но он колеблется.

— По какой причине вы хотите пройти через реинкарнацию?

— Чего? — Черенков насупился.

— Что привело вас ко мне?

— А! Так это… нашел я, значить, клад…

— Где нашли?

— В котельне.

— А что вы там делали?

— Так работаю я там, оператором, поди с 2003 года.

— Это в каком городе?

— Да не город, поселок под Владимиром. Монастырь у нас есть старинный. Его угодья граничат с котельней. Начальник сказал: надо разобрать старую печь и освободить место для подсобки, а то рабочим негде чаю попить. Никто не захотел, и я стал в свою смену разбирать, потихоньку так, без напряга. Перебрал все кирпичики, да снес их домой, жинка хотела ими дорожки садовые выложить. Стали разбирать, глядь, а там ларец маленький, я со слепу принял его за кирпич. Еле открыли. Вещь-то хрупкая, а ручища у меня не как у ювелира, — Черенков потряс перед лицом Краузе гигантской ладонью и усмехнулся. — Сына попросил, он у меня самолетики игрушечные собирает. Скрупулезный такой. Ручки у него маленькие, аккуратно вскрыл, не сразу, конечно, повозиться пришлось, а там клад¸ значить.

Пациент вынул из кармана мешковатого пиджака желтый бумажный пакет, в котором лежали фотографии и, перегнувшись через стол, протянул гипнологу. На фото Эрих увидел шкатулку и ее содержимое.

— Вот это детская свистулька, — показал Черенков на предмет, отдаленно напоминающий птицу. — Рядом серебряные монеты, что были в ходу еще при Елизавете. А вот тот самый предмет, из-за которого весь сыр-бор.

Эрих разглядел круглую металлическую пластину, на которой был изображен рельефный рисунок морского животного. Что-то похожее на гибрид черепахи и осьминога, голову которого венчала морская звезда.

— Ученые сказали, что это оберег для морских плаваний. Но металл не определили. Говорят, внеземного происхождения. Предположили, что из осколка метеорита.

— Хм, интересно-интересно. Так вам предлагают его продать?

— Наседают всем миром. Устал отбиваться, — Черенков рубанул рукой по столу, раздался треск.

Эрих вздрогнул и со страхом подумал, если пациент еще раз так ударит, ему придется менять стол.

— Музейные давят, типа отдай нам, власти каждый день порог обивают, антиквары из самой столицы приезжали, даже блатные прознали. Жинка боится, что залезут к нам, забор-то хилый, чуть пни и падет. Да за детей боится. Я-то не богат. Мне еще двоих поднимать. У вас дети есть?

— Нет.

— Эх, как бы вам объяснить тогда. У детей оно как? Не понос — так золотуха. Младшему надо компьютер покупать. Средней врачи сказали брекеты вставить. Дорого все, не подступишься. Жинка кричит: продай, и делу конец! Я уж решил, что свистульку эту отдам музею, пусть дети ходют и смотрют. Монеты продам. На кой они мне? Глаза мозолят. А вот что с этой инопланетной медалькой делать, ума не приложу. Чую, нельзя продавать.

— Почему? Откуда у вас такие ощущения?

— Эх, — Черенков почесал затылок, — не хотел говорить, да надобно. Сны я часто вижу. Такие… — он покрутил рукой, будто что-то вкручивает, — со смыслом. Если что приснится, надо делать как во сне, иначе беда.

— Давно вы эти сны видите? — Эрих открыл блокнот и начал записывать.

— С молодости еще вижу, — пациент сгреб фотографии, сложил в пакет и убрал во внутренний карман пиджака. — Накануне я во сне увидел, как из земли достаю черный сверток, весь в копоти, отряхиваю, но не открываю. Говорю во сне жинке: это никак продавать нельзя. А когда ларец нашли, тогда я вспомнил про сон. Выходит, нельзя эту медальку продавать. Ценность она представляет и до́лжна быть у меня. Но разве ж жинке такое скажешь? Крик подымет. Ско́вородой огреет.

— А почему вы это связываете с прошлой жизнью?

— Во сне-то я, когда нашел тот сверток, почуял, что не в первый раз нахожу. Было уже такое со мной когда-то. Вот я и хотел посмотреть, а может, прав сон? Дочка много о вас рассказывала. Сама прошла сеансы. Я и подумал: дочка не побоялась, а мне чего бояться? Ну что со мной произойдет?

— Сеансы совершенно безопасны, — заверил его гипнолог.

— Так тому и быть. Так что, возьметесь?

Эрих кивнул, его заинтриговала судьба простодушного гиганта.

— Давайте назначим время.

— А щас-с-с нельзя? Мне во как надо, — Черенков провел пальцем по горлу. — Хочу побыстрее домой уехать. Людно тут, в Москве. Не мое это. Все спешат и злые такие. Дома хорошо. Всех в поселке знаешь, а тут дочка соседей даже в лицо не знает, не то что здоровкаться с ними.

Краузе не планировал на вечер никаких встреч и взглянул на часы.

— Ладно, давайте проведем первый сеанс через полчаса, а второй согласуем позже. Может, он и не понадобится.

Читать серию рассказов