Писательница Инесса Давыдова

Отрывок из серии "Мистические истории доктора Краузе"

Эрих расписался в квитанции и, не чувствуя ног, упал в кресло, стоявшее перед камином. Еще одна посылка. Еще одна издевка. Еще одна весть от убийцы любимой, и до сих пор не отомщенной женщины.

Сергей осмотрел посылку, вскрыл и вынул CD-диск. Крюков вставил диск в ноутбук, вокруг которого уже собрались остальные. Просмотрев запись, Эрих на минуту закрыл глаза, раздумывая, что делать дальше, а потом позвонил тестю.

— Роберт Исаакович, здравствуйте. Вы в Москве? — Получив утвердительный ответ, он кратко известил тестя: — Убийца снова прислал посылку. Это запись сеанса психоанализа Елены за два месяца до ее смерти.

— Ты можешь отправить запись на мою почту? — сонным голосом попросил тесть.

— Вам лучше самому подъехать ко мне. Скажем, завтра в девять? Потом мне придется отдать диск следствию.

Через час Роберт Исаакович и Маргарита Павловна возбужденные и нервные влетели в коттедж. Эрих усадил их на диван и вывел изображение с ноутбука на огромную плазму. Встал сбоку и внимательно следил за реакцией родителей Елены.

На записи Жанна сидела в своем излюбленном кресле, затянутая в узкий белый брючный костюм и поправляла шелковую блузку малинового цвета. Елена стояла у окна в красном платье с вырезом на юбке, который оголял загорелую ногу до бедра и теребила сапфировое ожерелье. Взгляд психиатра завистливо сканировал пациентку.

«— Если вы не можете это доказать, почему продолжаете утверждать, что муж вам изменяет?

— Потому что в нашем кругу нет счастливых браков. Все мужья изменяют своим женам.

— И ваш отец?

— При чем тут мой отец? — окрысилась Елена.

— Отец — основа вашего выбора, — спокойно парировала Дуброва. — По-вашему же описанию, ваш муж похож на вашего отца. Помните, что вы мне говорили на прошлом сеансе? Цитирую: «Муж такой же коммуникабельный, привлекательный и импозантный, как мой отец». Вы же не зря их сравнили. Дочь всегда боготворит отца. Именно отец показывает ей своим примером, каким должен быть мужчина.

— Мой отец постоянно в разъездах! — сорвалась на крик Елена. — Его никогда нет дома! Его никогда нет, когда он нужен! Его будто никогда и не было! У нас есть его фантом, зачастую бездушный, не способный понять ничего, кроме музыки. А мы его рабыни. Принеси, подай, уйди, не мешай. Моя мать всю жизнь страдает, а вместе с ней страдаем и мы — ее дочери. Я не помню ее счастливой. Ольга помнит, а я нет. Мне кажется, с моим рождением все стало только хуже. В детстве обо мне заботились только сестры и бабушка. Мама занималась либо тем, что поддерживала в себе тонус и красоту, либо ухаживала за отцом. С нами отец говорил посредством жестов. Придвинул чашку — налей чай. Зевнул — расстели постель. А мне так хотелось наладить между нами связь, стать для него видимой.

— Поэтому вы решили стать пианисткой? Чтобы отец вас заметил?

— Отчасти, — Елена вернулась в кресло и закинула ногу на ногу. — Конечно, я люблю музыку. Если бы отец не был дирижером, я все равно бы ею занялась, но раз уж занялась, то решила стать лучшей. Я хотела, чтобы он сам попросил меня выступать с его оркестром. Это было моим наваждением. Я репетировала как одержимая по восемь часов в день, и когда увидела на его лице гордость, воспылала к музыке с еще большей страстью.

— Наконец-то он вас заметил и пригласил на гастроли.

— Это было огромной ошибкой. Мама создала в семье его образ: гениальный, мощный, надежный, занятой. Все в семье понимали, ему нужно руководить самым большим и популярным оркестром в стране. Эта работа забирает у нас отца, но это не просто работа, это музыка, это искусство, это магия.

— Что показали первые гастроли?

— Что мой отец не просто изменяет матери, а имеет целый штат любовниц, которые следуют за ним по пятам, как преданные собачки. На гастролях с ним минимум две. Одна постарше, обязательно с музыкальным образованием, соратница, советница, обычно из его же оркестра. Вторую, непременно юную особу, у которой едва наступил возраст согласия, он селит в другую гостиницу. Музыкантше говорит, что идет погулять в одиночестве и поразмыслить — это его ежедневный ритуал, а сам бежит к Нимфе и одаривает ее не только деньгами и бриллиантами, но и извращенной любовью. Девушки выбирались только для одного тура. В следующий гастрольный тур он ехал уже с другой Нимфой.

— Как вы об этом узнали?

— Проследила за ним, сдружилась с его Нимфой и все выведала, напоив ее до беспамятства».

При этих словах Роберт Исаакович дернулся, видимо, что-то вспомнив.

«— Оказывается, мой папа любит «заднюю дверь». Мама ему такого не позволила бы, она не приемлет то, что может навредить ее здоровью».

Руки Маргариты Павловны так сильно задрожали, что она выронила бокал. Широко раскрытыми глазами Эрих смотрел на растекающееся красное пятно на полу и память вернула его во Французский отель, морг и таможенную службу, где они с Робертом Исааковичем простояли два часа, оформляя специальный груз.

«— И что вы тогда почувствовали?

— Гнев. Обиду. Разочарование. Предательство. Скорбь. Я будто его похоронила. Больше я не могла улыбаться. Меня ничто не радовало.

— Вас покинули иллюзии, а их место заняла правда. Это больно, но не смертельно. Так почему вы застряли в этом переживании?

— Не знаю, — Елена пожала плечами и отвернулась, подбородок дрожал.

— Возможно, потому, что муж вас как бы «разочаровал», — Жанна показала кавычки. — Оказывается, он не как отец. Вы должны понять эту ловушку разума и работу подсознания. Дочь выбирает мужа как папу, не важно, какой он, плохой или хороший, важно, что любимый и единственный. Муж оказывается лучше папы и вас это обескураживает, радует, удивляет, но в то же время настораживает. Поэтому вы не можете поверить в его верность. Вы знаете, как вести себя с таким как папа, но не знаете, как сделать счастливым такого мужчину, как ваш муж. Как ему соответствовать? Отсюда и метания.

— Возможно, вы правы. Я не встречала такого, как Эрих. Дело не только в отце. Все в моем окружении рано или поздно делают мне непристойные предложения: сосед, адвокат, финансовый директор, папин друг-ювелир, даже художник, мамин воздыхатель, которого она всю жизнь содержит. Последний был особенно изобретателен. Посылал мне цветы, дорогие подарки, а когда Эрих оплатил ему мой портрет, настоял на том, чтобы я позировала лично. Фотография, видите ли, омертвляет его работу, делает ее обезличенной. Когда я приходила и усаживалась в кресло, похожее на трон, он намеренно затягивал рабочий процесс, и при любом удобном случае уговаривал уехать с ним в Италию. Моя мама, оказывается, сказала ему, что дни моего брака сочтены. Как же мне хотелось разбить об его голову бутылку того самого шампанского, которым он меня накачивал, купленное, кстати, на деньги моей матери, ведь она исполняет любые его капризы.

— Вы сказали об этом матери?

— Нет. Он же ее отдушина. Она с ума сойдет, если его потеряет.

— А что вы сказали художнику?

— То же, что и остальным охотникам на чужих жен: я замужем и люблю мужа. Вот только в моих глазах они видят тоску и не верят.

Елена уставилась в одну точку. Пауза продлилась несколько минут, при этом Жанна даже не пошевелилась.

— Я устала. Не могу больше. Никто не видит во мне музыканта или интересного человека, все только оценивают внешность и хотят урвать свой кусочек счастья, а наличие мужа только распаляет их интерес и побуждает к охоте. Мне кажется, что все мужчины стремятся внести лепту в развод других семейных пар, не подозревая, что таким же образом могут пострадать и сами.

— Вы утрируете. Верные мужчины существуют. Чтобы в этом убедиться, вам достаточно вернуться домой, и вы его увидите.

— Теперь утрируете вы. Эрих не идеален.

— Злость на мужа еще не прошла?

Елена закусила губу и покачала головой.

— Вы все еще ходите по дому голой, когда он на работе?

— Нет. Это было всего лишь раз, да и то, по его просьбе.

— Он ваш мужчина и вы его любите. Вы сами это говорили.

— Сейчас мне кажется, что я уже никого не способна любить, даже себя, настолько я опустошена внутренне.

— Потому что вы не разобрались в своих детских обидах на родителей. Мать и отец всегда были заняты. Для вас у них никогда не было времени. Вы росли в эмоциональном коконе, который лопнул, как только вы встретили будущего мужа и вас затопила любовь. Она не чрезмерная, но вам кажется, что ее слишком много, ведь вы привыкли жить в эмоциональном вакууме. Нутром и глядя на окружение мужа, вы понимаете, что ничего сверхъестественного не происходит. Вы с Эрихом обычные супруги, которые дарят друг другу любовь и заботу, но справиться с тревогой и ощущением эмоционального избытка вы, Елена, пока не в силах.

— И что же мне делать?

— В первую очередь примириться с родителями. Поговорить с ними. Высказать все, что вы считаете важным. Лучше это сделать с каждым по-отдельности, так как у отца и матери разные миссии в семье, к тому же в приватной атмосфере они смогут свободно высказаться. Выберите момент и заведите разговор.

Елена покачала головой.

— Сейчас я так опустошена, что не в силах кому-то что-то говорить.

— Опустошение — это следствие затягивания процесса примирения со своим детством. Если откладывать, все будет только усугубляться. Постарайтесь найти в себе силы и сделайте этот рывок.

— Мне надо отдохнуть, съездить туда, где мне будет комфортно. Насытиться тем, что даст мне силы.

— Отдых иногда помогает».

Как только запись закончилась в гостиной начался кошмар.

Читать рассказы