Писательница Инесса Давыдова

Человек не вправе разрушать то, что он не может создать сам.

У тех, кто осуждает недостатки и ошибки ближнего, ум становится ограниченным, характер подозрительным, а сердце черствеет.

Рабинатдранат Тагор

Гонятся по всему миру за гуру и их системами, читать новейшие книги о том, о сем и все прочее в этом роде, представляется мне совершенно пустым, совершенно никчемным занятием – вы можете объехать вокруг Земли, но вам все равно придется вернуться к себе.

Такси остановилось перед калиткой. Эрика расплатилась с водителем, выбралась наружу и осторожно поднялась по обледенелым ступеням крыльца. Еле справившись с заедающим замком, она внесла первую партию пакетов с продуктами. Затем сделала еще три подхода к «рено логан», простилась с развлекающим ее всю дорогу анекдотами водителем и закрыла пассажирскую дверь.

Когда такси скрылось за поворотом, она завернула за угол дома и спешно направилась к пристройке из шлакоблоков, куда отец два года назад установил отопительный котел. Эрика увеличила температуру и немного постояла, наблюдая за работой всей системы. Вроде все в порядке. Открыла дверь пристройки, занесла ногу, чтобы переступить порог, как какая-то неведомая сила выдернула ее из котельной. Через мгновение она поняла, что этой самой силой был высокий мужчина внушительной комплекции. Она слышала его размеренное дыхание над головой. Одной рукой он зажал ей рот, другой обхватил шею, лишая возможности крутить головой.

9 апреля 2012г. Германия. Якобсдорф.

Узловатые жилистые пальцы украшала новенькая тату из выведенного готическим шрифтом слова Vigilante[1]. Мизинец левой руки завершал череп, как символ «успешной» многолетней деятельности. Идеей правосудия он вдохновился, посмотрев американский фильм «Ночной мститель». Подростком он с упоением читал о суде Линча и восхищался решительностью и фанатизмом, с которым он был предан своему делу. Видимо, поэтому, когда в группе «Высший суд» ему предложили взять псевдоним, он назвался Линчевателем. Свое настоящее имя он вспоминал изредка, с большой неохотой и душевной болью. Боль была нескончаема, нестерпима и притуплялась только в моменты слежки и погони.